Газу - страница 4

Винс все еще размышлял, когда машина с ревом и вонью пробудилась. Лафлин выбросил сигарету на парковку и отпустил воздушный тормоз. Трубы фуры изрыгнули черный дизельный дым, и она двинулась с места, перемалывая колесами гравий. Глядя, как машина отъезжает, Винс медленно вздохнул, чувствуя, как напряжение стало ослабевать. Он сомневался, что мужик слышал что-то, а если и слышал, то какая разница? Никто в здравом рассудке не станет с ними связываться. Должно быть, Лафлин понял, что его застали за подслушиванием, и решил убраться, пока цел.

Когда восемнадцатиколесник выехал на двухполосное шоссе, Винс уже отвернулся, и двинулся в забегаловку мимо своей банды. В следующий раз он увидит фуру почти через час.

Винс отправился поссать - мочевой пузырь донимал его последние тридцать миль - и по возвращении прошел мимо остальных, рассевшихся за двумя столиками. Было тихо, почти ни звука, кроме скрежета вилок по тарелкам да звона стаканов, опускаемых на стол. Говорил только Персик, да и то с самим собой. Персик говорил шепотом, изредка вздрагивая, словно окруженный роем воображаемых мошек…такая вот жуткая привычка. Остальные ушли в себя, не замечая друг друга, уставившись Бог знает на что внутренним взором. Кто-то из них, возможно, видел туалет после того, как Рой Клоуз изрубил девчонку. Остальные, должно быть, вспоминали Кларка, лежащего лицом вниз в грязи у задней двери с откляченной задницей, со штанами, полными дерьма, и лопатой в черепе. А кто-то, наверное, прикидывал, успеет ли домой к началу «Американских Гладиаторов», и будет ли выигрышным лотерейный билет, купленный вчера.

Все было иначе, когда они ехали проведать Кларка. Лучше. Сразу после восхода Племя остановилось в забегаловке, похожей на эту, и, хотя настроение было не праздничным, было много трепа и бородатых баек за кофе с пончиками. Док уселся за одним из столов и принялся разгадывать кроссворд, остальные же расселись вокруг него, заглядывая через плечо и подкалывая друг друга, мол, какая честь сидеть рядом с таким образованным человеком. Как и почти все из них, Док отсидел, у него во рту был золотой зуб вместо зуба, выбитого несколько лет назад полицейской дубинкой. Но он носил бифокальные очки, имел тонкие, почти аристократические черты лица, читал газеты, знал много всякого, типа столицы Кении или участников Войны Роз. Рой Клоуз покосился на кроссворд Дока и сказал:

- Лучше бы в кроссворде были вопросы о починке байков и ублажении девок. Например, слово из шести букв, то, что я делаю с твоей мамой, Док? На такое я бы ответил.

Док нахмурился.

- Я бы сказал «нервирую», но там восемь букв. Так что мой ответ «гневлю».

- Гневлю? - переспросил Рой, почесав в затылке.

- Точно. Ты её гневишь. Это значит, что при виде тебя ей хочется сплюнуть.

- Точняк. И это меня в ней и бесит. Я-то пытаюсь приучить её глотать после того, как я её «гневлю».

Все чуть со стульев не попадали от смеха. За соседним столом так же громко смеялись над рассказом Персика о том, зачем он решил закупорить себе яйца:

- Что меня подкупило, так это то, что за вазектомию надо заплатить всего один раз, чего не скажешь об абортах. Там, теоретически, предела вообще нет. Каждый трах – это потенциальная дыра в кармане. Этого не осознаешь, пока не оплатишь пару «чисток» и не призадумаешься, что этим деньгам нашлось бы лучшее применение. Да и после того, как малыша смывают в унитаз, сложно сохранить отношения, точно вам говорю. Это глас опыта!

Персику не нужно было шутить, он мог уморить, просто болтая о том, что у него на уме.

Теперь же Винс прошел мимо подавленных, с красными глазами, товарищей и уселся на стул у стойки рядом с Лемми.

- Как думаешь выбираться из этого дерьма, когда вернемся в Вегас? - спросил Винс.

- Смоемся,- ответил Лемми,- никому не скажем, куда. И ни разу не оглянемся.

Винс рассмеялся. Лемми нет. Он поднес свой кофе ко рту, но пить не стал, только посмотрел на него несколько секунд и поставил обратно.

- Что-то не так? - спросил Винс

- Не так, но дело не в кофе.

- Ты ведь не всерьез говорил про желание смыться, да?