Где Аня? или Рефлексия в вакууме - страница 4
***
Было пусто, дико пусто. Она плакала недолго. Откинула промокшую подушку в сторону и села на кровать, обняв руками колени. Нужно было себя успокоить, нужно было заставить себя улыбнуться. И у неё это получилось, а через несколько секунд она даже расхохоталась себе назло.
– Как глупо, – подумала Марина. – Как всё глупо. Всё же нормально, всё же хорошо?
– Относительно, – отвечал внутренний «кто-то».
«Надо взять себя в руки», – с этой мыслью она встала с кровати и подошла к зеркалу. По щекам была размазана тушь. Марина ехидно улыбнулась. «Надо же кака красавица», – промелькнула новая мысль. Предательски забурчал живот, напоминая девушке о том, что она не ела с самого утра. И Марина отправилась на кухню, не соизволив смыть испортившийся макияж.
Наскоро пообедав и помыв посуду, она решила помыться, потому, как вода, казалось ей, обладает какими-то магическими, очищающими свойствами. По крайней мере после душа ей стало, действительно, значительно легче.
Но всё-таки успокоиться до конца она не могла: в голове кружили какие-то мысли, обрывочные, не совсем ясные. Хотя она прекрасно понимала, что её так сильно тяготило, и ещё больше хотела убежать, скрыться от этого. Она попыталась написать стихотворение, но ничего не получилось, и смятый листок бумаги полетел на пол. Однако попытки освободиться от мучавших её сознание мыслей не прекращались, и девушка на новом листке бумаге стала что-то медленно рисовать. Что она рисовала, она не знала. В итоге получилось что-то странное и мрачное, а при более детальном осмотре девушка обнаружила данный рисунок слишком страшным и разорвала его, придя к выводу, что её душевное состояния оставляет желать лучшего.
В квартире было тихо, как-то неприятно тихо. Тишина навевала ещё большую тоску. В связи с этим Марина вновь посетовала на то, что дома у неё живёт ни пёсик или кошка, а немые рыбки. В какой-то момент ей даже захотелось выкинуть их в унитаз. Но она не сделала это, то ли, потому что этих рыбок купила когда-то мама, то ли просто пожалела.
И только телефонный звонок, раздавшийся неожиданно, прервал заунывную тишину. Марина с неохотой взяла телефонную трубку.
– Алло, – шаблонно ответила она.
– Привет, – слегка радостный голос Аллы, лучшей подруги Марины, показался ей незнакомым. – Как ты?
– Ничего, – тихо сказала девушка.
– У тебя голос такой потрясающей, – протараторила Алла. – Всё время вспоминается фраза, ее, кажется, относительно Чаадаева применяли, «голос из склепа». Ты что совсем умираешь?
Марина молчала, потому что не знала, что ответить.
– Эй, Марин, ты куда пропала? Не обижайся.
– Я не обижаюсь, – спокойно сказала она.
– Что случилось? – не унималась Алла.
– Ничего…просто.
– Так. Через час жду тебя в городе около универмага «Уют».
– Я…
– Отказа не принимаю.
– Я только что помылась, на улице мороз.
– Слушай, менингит не страшнее депрессии. Да и с таким настроением жить всё равно необязательно. Так что жду. Ты, кстати, рыбок покормила? А то ты просила напомнить.
– Угу, – пробормотала Марина.
– Тогда давай, до встречи, – и подруга повесила трубку.
***
Людмила Павловна всё-таки успокоилась. Хотя ей непросто было взять себя в руки. Она припудрила лицо, по-другому уложила волосы и уже с меньшим разочарованием смотрела на себя в зеркало. В дверь неожиданно постучали и, не дожидаясь ответа, открыли её. В комнату вошёл высокий мужчина.
– Семён пошёл за вином, а я пока решил заглянуть к Вам, – нарочито вежливо сказал Вихров и усмехнулся. – Здравствуй ещё раз. Ты сильно изменилась, – сухо констатировал Алексей.
– А ты нет. Всё такой же…,– зло ответила женщина.
Вихров опять усмехнулся:
– Слишком фраза оборванная. Всё такой же кто? – поинтересовался он, но ничего не услышал в ответ.
Людмиле Павловне было сложно собраться с мыслями, всё путалось в голове.
– Что ты хочешь?
Угнетающая обстановка повисла в комнате. Вихров с каким-то недоумением смотрел на Людмилу Павловну и тщетно пытался понять, что же тогда так сильно нравилось ему в ней…что?
Людмила Павловна, напротив, всё больше удивлялась тому, как хорошо выглядит Алексей. Её даже показалось, что теперь в свои сорок пять лет он намного привлекательнее и красивее, чем двадцать лет назад. Что-то новое и незнакомое появилось во взгляде его чёрных глаз, и даже чёрные волосы казались ещё чернее, хотя обычно брюнеты седеют рано и быстро. Странно молодо выглядел он для своего возраста. От этого ей опять стало грустно и неловко.