Где найдешь, где потеряешь… - страница 20
– Кто это? – зашептала Анна Максимовна.
– Муж.
– А. Я тогда пойду. До свидания, – сказала Анна Максимовна. – И спасибо тебе за все. А если все же к Роману Семеновичу надумаешь, то забегай, я тебе его телефон дам.
– Хорошо, – сказала Анфиса, и женщина вошла в подъезд.
Андрей подошел к ней.
– Что здесь делаешь? – спросила она.
– За тобой приехал.
– Что? – удивилась она, хотя тот смысл, который она придала его фразе, ей все же был приятен.
– У меня сегодня очень важная встреча. Здесь, в Москве. Нужно появиться обязательно с тобой… Ну, ты понимаешь.
– Нет, – отрезала Анфиса.
Она чертовски устала: столько событий за один день. Раньше сходишь на работу или, как в последние годы, сбегаешь в магазины, в салон красоты заглянешь – и кажется, столько всего за один день успела… А сегодня? Нет, она не в состоянии тащиться с ним на какой-то прием.
Но Анфиса не предполагала, что ей придется выдержать двойной натиск.
Они поднялись в квартиру. И тетя Маша встала на сторону Андрея.
– Ты должна поехать, – говорила она Анфисе, когда та стягивала сапоги в прихожей. – Анфиса, нельзя подводить мужа. Он ждал тебя, нервничал. Платье вон тебе какое дорогое привез… Ты обязана… – Тетя Маша ушла в комнату и вернулась оттуда с платьем. Это было новое вечернее платье темно-зеленого цвета.
«Хорошо, хоть длинное», – подумала Анфиса, вспомнив о своей разбитой коленке. Но тут же вновь запротестовала:
– Нет, нет, не уговаривай, тетя Маша. И потом, он мне уже почти не муж, так что я ничем ему не обязана…
– Ну, это еще бабка надвое сказала, – парировала тетушка. – Вот вам и повод помириться… И не кочевряжься. Такие мужики на дороге не валяются.
– А где валяются?
– Ты не шуткуй. А на свои обиды плюнь, они выеденного яйца не стоят…
– Не-е, тетя Маш, не могу я… – стояла на своем Анфиса.
– Ну и глупая же ты еще, Анфиса. – Раздосадованная упрямством племянницы, тетя Маша ушла в комнату к Андрею.
Анфиса юркнула в ванную комнату. Встала под душ. Потом перевязала разбитую коленку.
«Ну как мне устоять под их напором? – думала она. – Ладно, может, и права она. Посмотрим…»
Она вновь задумалась о том, где же они разминулись с Андреем, на чем не сошлись. Ведь со стороны могло действительно показаться, что ее решение о разводе – просто блажь. А может, действительно блажь?
Поводом для такого решения послужила история с новой машиной Андрея. Некоторые психологи говорят, что большинство мужчин застревают на уровне четырнадцати лет и потому всю жизнь нуждаются в игрушках. Для одних любимой игрушкой становится оружие. Для других – и таковых большинство – машины. Андрей машины любил. Загнал он свой «Форд», «разорился» и купил новый «БМВ». И он стал его гордостью. Пылинки сдувал. Любил похвастаться перед знакомыми. И сглазил…
В этот выходной день Андрей решил отдохнуть и не ездить в офис.
– Все правильно, – поддержала его Анфиса. – Нельзя же горбиться без выходных.
Она была рада этому решению. «Хоть день побудем, вместе. Погулять сходим», – мечтала она.
В семь утра бульдожка Джекки заскребла в дверь спальни и завизжала, просясь на улицу.
«Этого только не хватало», – перевернувшись на другой бок, подумала Анфиса. После бурно проведенной с Андреем ночи ей хотелось спать.
Джекки принадлежала другу Андрея, и тот, уезжая по делам, часто оставлял ее им. Анфиса привязалась к собаке, она стала ее любимицей, но вставать по уграм было по-прежнему мукой.
Заворочался разбуженный Джекки Андрей.
– Может, ты сходишь? – с надеждой в голосе попросила Анфиса.
– Не-е… – протянул он сонно. – Дайте хоть раз отоспаться.
По опыту Анфиса знала, что если Джекки вовремя не вывести, то дело закончится огромной лужей в коридоре. Из двух зол приходилось выбирать меньшее…
Быстро одевшись, не умываясь и потирая сонные глаза рукой, Анфиса вышла из подъезда. Джекки обрадованно побежала по своим делам. А Анфиса медленно пошла вдоль дома. В такую рань в выходной день во дворе никого не было. И вдруг…
– Девушка, – гнусаво прокаркал с акцентом мужской голос, – скажи, как нам тут на дорогу выехать? Совсем запутались.
Анфиса оглянулась и увидела машину, мягко подкатившую к ней сзади. Из нее по пояс высунулся смуглый, почти черный горбоносый «орел».