Где ты, любовь моя? - страница 14
Говорил он немного, но говорунов в кафе и без него всегда хватало. Никто не обращал на него особого внимания. Кроме меня.
Около половины второго официанты стали демонстративно совершать обряд заключительной уборки. Кто-то предложил отправиться на Ле-Аль, поесть жареного картофеля с сосисками. Милош бросил на меня тревожный взгляд.
- Ты не устала? - спросил он меня.
- Нет.
- И я тоже.
- Ты есть хочешь?
- Нет… не то чтобы…
Но я увидела, что хочет, да еще как. Внезапно я поняла, что эти тонкие черты лица и выступающие скулы - не признак славянской расы, а результат самого обыкновенного голода. Ну почему я раньше этого не поняла?! Идиотка! Небось похлебал чечевичного супа в какой-нибудь студенческой столовой, да и то не меньше восьми часов назад. Давно надо было догадаться!
- Ну а я проголодалась, - заявила я и двинулась вслед за остальными. - Пойдем. Мы знаем одно классное местечко.
У Филиппа, одного из приятелей Клода, имелся довоенный «ситроен», и мы всемером залезли туда. Мы с Милошем оказались сзади, вместе с Клодом и одной худышкой, которую все звали Прецель и которая бесцеремонно забралась Клоду на колени. Девица поглядела сверху вниз со своего насеста и простонала, увидев Милоша:
- Ого, это кто? Какой классный!
- Ш-ш-ш, - шикнула я на нее, - он терпеть не может девушек.
- О нет! Неужели еще один, - взмолилась Прецель. - Почему они все такие милашки? - Она привалилась к Клоду, который с любопытством поглядывал на меня.
Вооружившись бумажными пакетами с картофелем и острыми североафриканскими сосисками на палочках, мы сидели на ступеньках Сент-Эсташ, пока не начал моросить дождик.
- Домой, - бросил клич владелец машины, и все с ним согласились, кроме меня.
- У меня кузен в Париже остановился на время, - сказал Милош. - Он рядом живет. Переночую сегодня у него, а не в семинарии. Завтра суббота, занятий нет.
- Это хорошо. Не придется так далеко пешком тащиться.
- А ты? Твои друзья рядом с тобой живут? - спросил он.
Мы стояли немного в стороне от всех остальных.
- Да. Клод - на следующей улице, рю де Сен-Пер. Филипп живет прямо над «Флер», а Прецель… ну, не знаю, есть ли у нее вообще дом. Кстати, автомобиль принадлежит Филиппу. Он в IDHEC учится.
- Что такое IDHEC?
- Школа кинематографии. - Я даже представить себе не могла, что кто-то может не знать о существовании IDHEC.
- Хочет стать актером? - Милош бросил взгляд в сторону Филиппа.
- Нет, - рассмеялась я, - режиссером. Если бы он хотел стать актером, то поступил бы в консерваторию. Как Клод.
- Клод в консерватории учится? О! А остальные?
- Остальных я почти не знаю.
- А Прецель, как вы ее называете?
- Наверное, на уличную женщину…
- Уличную женщину? Это ведь не улицы подметать?
Я чуть со смеху не лопнула, когда увидела, с каким серьезным выражением лица он это говорит.
- Не смейся надо мной, а то я себя дураком чувствую.
- Не буду. Извини, но уличная…
- Ага, понимаю. Теперь я понял, что такое уличная женщина. Они не подметают. - И мы оба расхохотались.
Потом между нами повисло неловкое молчание. Я заглянула в его прекрасные глаза и поняла, что он чувствует себя не в своей тарелке. Русский семинарист, изучающий теологию.
- Милош…
Он тоже смотрел на меня.
- Ты можешь прийти ко мне завтра на обед?
- О…
- Пожалуйста. Мне бы этого очень хотелось.
- Ну, я…
- Рю де Драгон, дом тридцать, четвертый этаж направо, у мадам Ферсон.
- Мерси, - улыбнулся он. И на меня снова снизошел сияющий свет.
Клод позвал меня из машины. Мы стояли на тротуаре у Сент-Эсташ, и я пожелала Милошу спокойной ночи, чувствуя, как краска заливает щеки, и надеясь, что он не заметит этого, когда мы пожимали друг другу руки, словно двое серьезных детей.
Глава 6
На следующий день я купила самую большую отбивную, которую только смогла найти, огромный батон, внушительный кусок паштета, дневную порцию молока - мне пока еще не исполнилось двадцать один, и я могла позволить себе пинту молока в день - и гигантский pain d'йpice, этот резиновый французский пряник, который был очень популярен в те дни. Приготовила рис, салат, в который покрошила два вареных яйца, и бутылку вина.