Где восходят звезды - страница 3

— Ю Шень, пощади Руолиня, — взмолился он, звуча пьяно. — Мне плевать на экзамен, но он должен его сдать. Он дойдет до экзаменов во дворце, я знаю.

«Спасибо, первый брат», — пытался сказать я, но рот не слушался.

Дух услышал меня.

— Меня нужно благодарить. Жизнь бюрократа хуже смерти! Знаешь наслаждения жизни? Цвета в небе, вино на земле, красные фонари, зеленые духи, — Ю Шень связал две пословицы.

«Это мимолетные радости, что ведут лишь к стыду! — кричал я. — Когда мы с Шеньмином станем докторами букв, мы прославим наши семьи».

Хозяин собирал осколки кувшина и бамбука, скуля, а потом закричал:

— Смотрите, что вы сделали с моей таверной, идиоты! Вон!

Ю Шень моргнул и осмотрел ущерб.

— Ох, похоже, мы устроили бардак, — мы склонились над Быком, обыскали его и рассмеялись, когда нашли мешочек, полный монет. Мы бросили его хозяину. — Это должно все покрыть, Старик.

— Экзамены… — возразил Шеньмин.

— Забудь, — сказал Ю Шень. Он закинул руку на Шеньмина, давил ему на плечи. — Найди нам другое место, где можно пить всю ночь! — мы пошли к двери с Шеньмином.

— Прости, второй брат, я хотел успокоить нервы, а не это, — сказал виновато Шеньмин. — Ты должен написать экзамен. Если будет шанс, беги.

Мы шли, шатаясь, по дороге к другому заведению, но вести о драке добрались туда быстрее, и нас прогнали на пороге. Ю Шень пожал плечами и пошел дальше, но нам отказывали везде. Дух начинал злиться.

— Ю Шень, попробуй тот, что с клеткой снаружи, — сказал Шеньмин. — Это соперники Старика Тао.

«Послушай его, — сказал я. — Нужно уйти из виду, пока не пришла стража города».

Хоть и пьяный, Ю Шень послушался. Мы вошли в новый ресторан, потный хозяин ухмыльнулся нам.

— Почетные гости! Ешьте, пейте… только не бейте мое заведение, как Тао.

— И не думали, — Ю Шень ущипнул хозяина за щеку. — Вы — сама щедрость, господин.

— Спасибо? — мужчина повел нас по полупустому заведению к столу под лестницей. Как и обещал, он приносил вино, и мы пили. Но не Шеньмин.

— Ты должен. Вдвоем выпивать лучше, чем одному! — сказал Ю Шень и рассмеялся.

Шеньмин отказывался. Даже когда Ю Шень прижал чашку к его губам, Шеньмин сжал их и отвернулся с отвращением. Ю Шень оскалился.

— Не пойдет. Люби вино как жизнь!

Я ощутил, как дух покинул мое тело. Но я не успел обрадоваться, голова заболела, я ощутил жуткую усталость. Мир все кружился, но мыслить я смог яснее.

Шеньмин закрыл глаза и стал пить, словно его мучила жажда.

Я понял, что это был мой шанс на побег, но как я мог бросить Шеньмина, хоть он и просил? Пять лет назад мы бы пили дальше. Но победы армии Сунн на севере вернули стабильность провинции, позволили Академии открыться на годы раньше. Мы решили посвятить себя учебе и сделать жизни стоящими. Я не мог его бросить.

Но дух держал нас в плену веселья ради. Я понял логику желания Шеньмина, чтобы я сбежал: один из нас сдаст экзамены, и это будет лучше, чем если не сдаст никто. Я не хотел бросать его, но не мог тратить его благородную жертву напрасно.

Я опустился на четвереньки и пошел к выходу. Я добрался до порога, когда услышал голос Шеньмина:

— Руолинь, друг, рано уходить. Пора петь! — он снова прокричал пословицу, Дух вина вернулся в меня, привел меня к Шеньмину, которого тошнило тем, что он выпил.

Ночь шла, Ю Шень менялся между нами, заставлял нас пить, кричать песни. Дух бросал меня, я пытался убежать, они говорили слова и делали меня куклой Ю Шеня.

Мы с Шеньмином остались одни в ресторане, хозяин дремал в углу, пытался следить за нами. Ю Шень рассказывал через Шеньмина, как при жизни его изгнали из монастыря за пьянство.

А потом я услышал вдали выстрел пушки.

Три выстрела были в утро экзамена. Первый будил кандидатов задолго до рассвета. Мы с Шеньмином должны были собирать кисти, чернила, повторять классику, а не пить до смерти в таверне. Через час пушка выстрелит снова, созывая кандидатов к вратам экзаменационного зала. На третий выстрел двери откроют. Даже если мы успеем туда, как мы протрезвеем, чтобы написать сочинения?

Время еще было. Я с трудом думал, но, может, если я пойму, что такое Ю Шень, я вырвусь на свободу.