Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - страница 5

Больше торчать на остановке как дуре реально тупо, караван скоро двинется, а я тут все стою и стою… Пора! Стремглав и вприпрыжку, уже без вялой рефлексии и надуманных страхов, добралась до хвоста желтопузой змеи из «Икарусов», и сразу нырнула в наш еще пустой автобус бросить сумку, чем напугала водителя так, что он перекрестился. Советский человек, между прочим! Но с перепугу все крестятся, а не честь отдают – природу не обманешь! Выглядываю с подножки автобуса, ага, все «городские» из постоянного состава нашего отряда уже тут: Ленки-Пенки, Бабочки-Горелки, Мухи-Толики и еще человек под тридцать. Но этого мало, заведение «Тайга» столь престижное, что «путевки» к нам продают «из-под полы» и выигрывают на школьных конкурсах. Смотрю, «новеньких» десять-двенадцать наберется, нелепо озираясь к родителям, они явно выказывают тревогу. Отправление на носу, а путевки у них никто так и не принял? И стол наш пуст, только табличка «Первый отряд» светится на белой картонке. Осматриваясь по верхам, ищу глазами Егора, нашего бессменного «вожатого» все десять сезонов, что мы приезжаем в «Тайгу». Егор по совместительству еще и большой пионерлагерный начальник и поэтому носится с мегафоном туда-сюда по площади весь в «мыле» и толпе вопрошающих, ему точно не до нас, а второго «вожатого» отчего-то все еще нет. Нет «вожатого» у нас вообще, потому что пол отряда должны бы работать сами, по восемнадцать многим стукнуло, или «он-она» куда-то задевались в толкотне, уже не важно. Я спешно соскочила с подножки и заняла «пост». И тут же мне в нос полезли книжицы-путевки, не глядя в лица я начала быстро заполнять список на отправление, а какая-то тетя, такие всегда откуда-то берутся, решила меня пристыдить:

– Вы тут, что себе думаете, девушка? Где вы шляетесь-то? Мы тут стоим и стоим! И сколько вам лет вообще? Как вам доверять ребенка, если вы так относитесь к своим прямым обязанностям?

Я подняла голову и взглянула на ребенка: парень метр восемьдесят с ярко выраженной щетиной.

– Мои прямые обязанности – стоять и тупить с друзьями, лет мне шестнадцать, и я не претендую на такое доверие. Егор Константинович Сотников, действующий директор лагеря по «методической» части и по «безопасности» в придачу, еще и «вожатый первого отряда», он вон там, исполняет свои прямые безграничные обязанности. Безопасность тут всех дико интересует, а у него есть табельное оружие и он показывает нервным родителям, что ему «точно есть чем от медведей отстреливаться», потом еще доказывает, что и полномочия такие имеются, вверенные ему Центральным УВД по должности «старшего оперуполномоченного». Вот в его «погонах» я путаюсь, звание не скажу, вдруг его уже повысили. Если вы готовы проявить гражданскую позицию и помочь нашему доблестному персоналу, то замените нашего товарища на его посту, передав другим товарищам вышеизложенную информацию, вот тогда Егор Константинович всех тут же бросит и займется переписыванием…

Все это время я продолжала заполнять списки, итог – тридцать девять человек, ни фига себе «отряд переростков»! Но чем больше пионеров в отряде, тем больше свободных парней, уйма шансов на свидание у «нецелованой» и проблем с многозадачностью у меня явно не будет.

– Хамка, – ответила тетя, а сын извинился жестами за ее спиной.

– Спасибо, – ответила я парню вслух.

И тут я увидела того, кого ожидала встретить только завтра уже в лагере – Ванька! Нашей разлуке всего неделя, но, конечно, я успела соскучиться, он как пароход среди баркасиков высился над всеми подростками и их родителями. Не так уж он долговяз, а плечи скручивает всю дорогу, словно извиняясь, что так неприлично хорош собой. Толпа самопроизвольно расступается, особенно девицы, и все пялятся на него как на явление. Пергидрольная тетя тоже уставилась, задрав подбородок и обнаружив под ним шею, и тоже расступилась со всей своей непривычностью уступать кому-то хоть что-то. Ванька, еще не минуя столик, уже прибрал меня в свое дружественное поле длиннющими руками, прокрутился через препятствие и приспустился ко мне сверху вниз, а тетя икнула: