Ген Ангела - страница 5

Правда, имелись у Лаки и недостатки: пес был не слишком послушен, особенно когда дело доходило до еды или дамы. Отучить его сжирать все на своем пути Питу пока не удалось. Эта проблема решалась с помощью специальных таблеток и постоянного контроля. Вторая проблема касалась любви. Его вкусы в этой части были хорошо известны: песик оказался приверженцем определенной категории сучек и на других внимания не обращал. Нравились же ему исключительно беспородные черные красотки, чуть поменьше его ростом и постройнее телосложением. Морда у его избранницы должна быть в меру вытянутой, взгляд добродушный и игривый, хвост пушистый и прямой. Сук с облезлыми хвостами, хвостами колечком, а то и вовсе без них пес презирал. Это делало его равнодушным ко всем мутантам собачьей породы и означало, что за ними он не убежит.

– А не залает? – неуверенно спросила Ирина.

– Команду «тихо» мы с ним в Зоне отрабатывали, – ответил Пит. – Лабрадоры от природы не склонны гавкать, но если все-таки залает – шприц со снотворным будет у меня под рукой.

– След он не возьмет – три дня прошло. Это только с момента как их хватились, – возразил Михей. – А когда они пропали, мы точно не знаем. Вышли-то они еще в понедельник, должны были вернуться в пятницу утром. А сегодня воскресенье.

– Старый след – не возьмет, а свежий сможет, – парировал Пит. – Если девушки живы, он почует их след даже через двенадцать часов. Сможет унюхать их под завалами, например.

Еще некоторое время они обсуждали маршрут, вероятные локации потерявшихся девушек, снаряжение, оружие и медикаменты. Выходить решили на рассвете, с тем и отпустили Ирину собираться и отсыпаться перед ходкой. Михей некоторое время молчал, глядя вслед удаляющейся тоненькой фигурке.

– Пит, так не пойдет. Использовать девочку как живца подло, – глядя себе под ноги, процедил он.

– Да, Михей, плохо. Но она не то чтобы «девочка», ты знаешь. Она научный сотрудник, не дура. И это ее сестра пропала. Она все понимает, сама меня уговорила. Пойдет строго между нами, все время будет на виду. Глаз с нее не спустим. А без нее совсем шансов нет. Мы тут пытаемся девушек спасти, а не благотворительный поход организовать.

– Надеешься кого-нибудь найти? – спросил Стэн.

– Шансы небольшие. Если честно, совсем мизерные. Собака и девушка дадут преимущество, но, сами понимаете, много времени прошло. Постараемся что-то выяснить на будущее, хотя бы оградим других. И сбор артефактов никто не отменял, так что совместим полезное с приятным, – ответил Пит, закрывая ноут и тем самым обозначая конец дискуссии.

Вот эта бессердечная практичность Пита совсем не нравилась Михею. Логика железная, все правильно. Оградим других, соберем артефакты. Но отсутствие эмоционального сопереживания было Михею непонятно. Ну, так на это есть он, Михей, а Пит – мозг, холодный и расчетливый. Наверное, по-другому и нельзя.

За соседним столом коллега Пита затеял шумный, с перспективой драки, спор о причинах возникновения Зоны, в который, как всегда, быстро вовлеклось полбара. Михея это не удивило. Да тут только ленивый не имеет своей теории. Доктор наук Игорь Артемьев, ученик легендарного академика Яковлева, придерживался превалирующей идеи о флуктуациях информационного поля. Пит же, как истинный физик, эту идею не то чтобы полностью отвергал, но относился к ней скептически. Ни общая теория относительности, ни квантовая механика не предсказывают существования информационных полей.

У Пита была своя логика, основанная на том, что большинство аномалий имеет гравитационную природу. Гравитационное поле, то самое, из-за которого мы притягиваемся к Земле-матушке и при прыжке не улетаем на Луну, с точки зрения общей теории относительности является свойством пространства-времени, проявляющим себя в присутствии материи. При этом общая теория относительности полагает, что пространство-время описывается всего четырьмя измерениями: тремя пространственными (длина, ширина и высота) и одним временным. Только вот общая теория относительности – тоже не последняя инстанция, и по некоторым вопросам она расходится с квантовой механикой. А это значит, ни одна из великих теорий не идеальна и ни одна не может полностью описать всех явлений. Поэтому движемся дальше, в теорию струн, в которой предполагается, что измерений у пространства-времени может быть гораздо больше четырех.