Генерал Абакумов. Палач или жертва? - страница 12
7 июля 1942 года очередное выступление Блюменталь-Тамарина по радио вызвало гнев Сталина, а 13 августа народный комиссар внутренних дел Берия разрешил Судоплатову и его подчиненным «проведение специального мероприятия в отношении Блюменталь-Тамарина».
В августе 1942 года из Москвы в блокадный Ленинград вылетел Виктор Николаевич Ильин, а уже вечером в штабной землянке он терпеливо ожидал чемпиона Ленинграда по боксу, начальника прожекторной станции отдельного прожекторного батальона 189-го зенитно-артиллерийского полка Ленинградского фронта сержанта Игоря Миклашевского.
Когда солдат наконец вошел, то интеллигентного вида чекист кратко представился: «Ильин». В тот вечер они проговорили несколько часов, а затем уже вместе вылетели в столицу. Говорят, только через несколько лет Миклашевский узнал, кем был на самом деле тот самый чекист Ильин.
В Москве Игорь Миклашевский (оперативный псевдоним «Ударов») на специальной базе 4-го Управления, в соответствии с планом, утвержденным заместителем народного комиссара госбезопасности 3-го ранга С. Кругловым, под непосредственным контролем своих кураторов начал готовиться к выполнению специального задания.
Почему для этого Виктор Николаевич выбрал именно «Ударова»?
Во-первых, Игорь родился (1918 г.) в известной театральной семье. Его отец, Лев Лощилин, был хореографом Большого театра. Мать – актриса Камерного театра Августа Миклашевская – слыла одной из первых московских красавиц. Как известно, сам Сергей Есенин посвятил ей в 1923 году цикл стихов «Любовь Хулигана». Блюменталь-Тамарин был женат на Инне Лощилиной, родной сестре отца Игоря.
Во-вторых, «Ударов» учился в престижной московской школе, где достаточно углубленно изучался немецкий язык.
В-третьих, «Ударов» страстно увлекался боксом, а его успехи на ринге были впечатляющими. Он быстро стал мастером спорта, был чемпионом Ленинграда в среднем весе в 1938 и 1939 годах. В апреле 1941 года занял первое место в среднем весе на чемпионате Ленинграда, что автоматически открыло ему дорогу к участию в первенстве СССР. В спортивной прессе отмечали его наступательную манеру ведения боя, тактическую грамотность, не по годам зрелую технику, выдержку, хладнокровие.
Словом, Ильин весьма тонко подошел к подбору кандидата для выполнения специального задания в тылу противника, а также вместе с другими чекистами участвовал в его подготовке.
22 апреля 1943 года на одном из участков Западного фронта в районе деревни Борисовка Смоленской области «Ударов» под видом перебежчика перешел в расположение гитлеровских войск…
«В соответствии с разработанной легендой, – пишет автор статьи “Приступить к операции “Ворон” Николай Абин, – “Ударов” довел до немецких офицеров информацию о своем несправедливом “осуждении” судом военного трибунала за хулиганство и направлении в штрафную роту, из которой дезертировал. Но, видимо, что-то в его поведении вызвало подозрение у командира батальона, и тот устроил ему очную ставку с двумя другими военнослужащими-перебежчиками. И здесь обнаружились некоторые разночтения в их показаниях. Над разведчиком нависла угроза расстрела.
Избежать его помог счастливый случай. Переводчик, бывший кинооператор, среди стопки пропагандистских материалов наткнулся на газету “Новое слово”, в которой была статья о Блюментале-Тамарине. “Ударов” воспользовался ситуацией и обратил ее в свою пользу.
Подозрения с него были сняты, фамилия дядюшки сыграла свою роль. Но поездка в Германию и встреча с ним разведчика, на которую так рассчитывали в Москве, не состоялись. “Ударова” вместе с другими перебежчиками и военнопленными отправили в смоленский лагерь. Казалось, что гитлеровцы о нем забыли, но в конце мая 1943 года на его имя поступило письмо от дяди.
Тот писал, что “рад благополучному уходу племянника из того ужасного строя”, советовал поступить на службу в РОА и обещал отозвать в Берлин для пропагандистской работы”. Воспользовавшись советом дядюшки, Миклашевский 15 июня 1943 года был зачислен в 437-й Восточный батальон, а в октябре он инициативно вышел на резидента разведотдела штаба Западного фронта с условной фразой: “Дорогая Лелечка, чувствую себя хорошо. Игорь”. Это сообщение руководству 4-го Управления означало: “легализовался хорошо, но подходов к Блюменталю-Тамарину не имею».