Генерал Доватор - страница 11

Однажды на сенокосе, во время шабаша, Захар отдыхал под копной. Неожиданно подошла и села рядом с ним Анютка Борщева.

— С бригадиром хоть маленько рядышком посидеть! Все, глядишь, лишний трудденек запишет. Правда, Захарушка? — Она плутовски посмотрела на него и громко рассмеялась.

Торба давно приметил, что Анютка часто косит на него глаза, улыбается ему. Он знал, что эта кубанская красавица отказала десятку лучших женихов, выбирая какого-то «особенного». Любила она по-вольному балагурить с мужчинами, раззадоривала их смелой шуткой, но вела себя гордо и недоступно, а на молодых парней не обращала внимания.

— Блажишь ты, Анютка, замуж тебе пора.

— А отчего, Захар Тимофеевич, тебе жена изменила? — не скрывая насмешки, спросила Анютка.

Захар побагровел. Наклонившись, он дыхнул в ухо девушки такое словцо, от которого Анютка зарделась, словно она не под копной сидела, а у печки блины пекла. Не желая считать себя побежденной, она полезла напролом.

— Говорят, будто Фроська с приказчиком Яшкой твои письма вместе читали, а потом Яшка ей диктовал, а она тебе ответ писала. Верно или нет?

Скошенный луг огласился взрывом хохота.

— А ты поди и спроси у них! — ответил посрамленный бригадир.

С этого дня Захар перестал замечать Анютку, словно ее и не было в бригаде. На работу он назначал ее через других.

Анютка, чувствуя свою вину, пробовала заговорить с ним снова, но Захар глянул ей в глаза смело, гневно и с таким презрением, точно перед ним была не красавица Анютка, на которую он, бывало, пристально поглядывал, а самый что ни на есть его смертельный враг. Ненавидел он ее искренне и люто.

Что недоступно, то всего милей. Вот и чувство девушки к Захару разрослось до таких размеров, что она по своему страстному и решительному характеру готова была пойти на любой, даже безрассудный шаг...

После окончания летних работ, на торжественном колхозном празднике, чествовали бригаду Захара Торбы. Бригаде было вручено переходящее знамя, а бригадира премировали буркой чудесной работы.

Опьяненный радостным чувством победы и душистым вином, Захар вместе с другими казаками пел песни. Потом выскочил из-за стола и с удивительной легкостью пошел отделывать такую наурскую, что даже старички и старушки, блаженно улыбаясь, начали пришлепывать ладонями.

После пляски Захар накинул на плечи новую бурку и незаметно для других ускользнул с праздника. Ему хотелось побыть одному. Душа его кипела радостью, а жизнь казалась осмысленной, наполненной трудом, молодостью.

Торба направился к реке, но не успел миновать длинный омет заскирдованного сена, как услышал за собой шаги. Повернувшись, он лицом к лицу столкнулся с Анюткой.

В сумраке ранней осени темная река плескала тихими холодными волнами. На небе мерцали тусклые звезды.

— Ты что, бригадир, ведьму шукать пошел? — негромко проговорила Анютка.

Смущенный неожиданным появлением девушки, Захар молчал.

— Скажи что-нибудь!

— Вот найду ведьму, тогда скажу, — пробормотал Захар.

— Я ведьма... Холодно же мне, — вот ведь какой невнимательный! — и с этими словами Анютка, распахнув широкие полы, юркнула под бурку Захара.

Захар коснулся дрожащей рукой упругой, затянутой в шелк талии девушки. На ней было зеленое с белыми разводами платье, очень красивое, нарядное...

Под утро, когда пропели вторые петухи, по узкому переулку, в густой темноте, шли Захар с Анюткой. Где-то на улице послышался девичий визг, прозвенел веселый смех и замер в приглушенном, воркующем шёпоте.

— Ты меня любишь или нет? — прижимаясь к Захару, горячо шептала Анютка.

— Не знаю, — помолчав, отвечал Захар. В сердце его не было прежней ненависти к Анютке, но и любви тоже не было.

— А может, ты на мне и не женишься?

Захар ждал от Анютки слез, раскаяния, но их не было. Ему начинало казаться, что во всем, что случилось, скрывается преднамеренный расчет, заранее подготовленный, обдуманный, и в душе Захара рождалось чувство, похожее на возмущение. «Все женихов выбирала, а тут сама повисла, как петля на шее...»

— Ты, Захарушка, приходи завтра. У нас все уехали на свадьбу. Мы пойдем распишемся и никому, никому не будем пока говорить...