Генерал Краснов. Как стать генералом - страница 23

Соблюдение этих принципов Николаем II началось с началом воспитания, а регулярные занятия последовали с 8 лет. К совершеннолетию общеобразовательный курс (отличавшийся большей широтой курсов истории, живых иностранных языков и перечня естественных наук) генерал-лейтенанта Даниловича был завершен, и Наследник приступил к пятилетнему курсу высших наук, который преподавали самые выдающиеся ученые Российской Империи. Помимо очень многих правовых отраслей теории государства Цесаревич изучал каноническое право, историю Церкви, богословие, финансовое право, статистику, политэкономию, международное право, политическую историю, военную статистику, военную историю и стратегию, военно-юридическое право, боевую подготовку войск, военную географию, фортификацию, службу Генерального штаба. Последний блок воинских наук преподавали Г. А. Леер, М. И. Драгомиров, H. H. Обручев, Ц. А. Кюи. Химию Цесаревичу преподавал брат А. Н. Бекетова — Николай Николаевич Бекетов, выдающийся химик. Соответственно по каждой специальности преподаватели были министрами, лучшими учеными, профессорами и академиками, что делало будущего Императора исключительно и превосходно образованным человеком. Курс наук был закончен в Его 21-летие, тогда же последовало назначение Цесаревича в Государственный Совет. Качеству усвоения знаний немало способствовала отмеченная К. П. Победоносцевым педантичность — то есть тщательность и пунктуальность выполнения заданий и обучения, строгое следование распорядку дня. Этими качествами Государь обладал во все годы своего правления, дни которого если и не были расписаны по минутам, как в годы обучения, то оставались строго регламентированы.

Эти же качества делали Его прирожденным офицером: соблюдая традиции и воинские уставы, Цесаревич требовал того же от других и высоко ценил с честью носящих мундир русского офицера. Со строевой службой и войсковым бытом Он знакомился в Лейб-Гвардии Преображенском полку, и, по воспоминанию сослуживца, «был подлинным отцом-командиром, заботившимся о своих подчиненных — как офицерах, так и солдатах; о солдатах же в особенности, так как любил их всем своим русским сердцем. Его влекла к ним их бесхитростная простота, что было основной чертой его собственного характера. Наследник Цесаревич не только интересовался их питанием и условиями их казарменной жизни, но и их домашними делами, жизнью и нуждами их семей и помогал им в нужде» (Зубов). Другой свидетель службы Николая Александровича: «Цесаревич усердно исполнял свои военные обязанности. Умилительно было видеть, как Он по должности батальонного командира в Преображенском полку занимался с унтер-офицерами своего батальона, подготовляя их в зимнее время к полевым занятиям. По закону, это была обязанность батальонного командира, и вот, можно было видеть, как Цесаревич два раза в неделю, сидя у большого стола, окруженный всеми унтер-офицерами своего батальона, также сидевшими вокруг того же стола, обучал их полевому уставу, обороне и атаке, полевому инженерному делу и прочему на планах и картах. Это, разумеется, производило большое впечатление на унтер-офицеров и на всех солдат полка» (Епанчин).

Тогда же Императрица Мария Федоровна писала Ему: «Никогда не забывай, что все глаза обращены на тебя, ожидая, какие будут твои первые самостоятельные шаги в жизни. Всегда будь воспитанным и вежливым с каждым, так, чтобы у тебя были хорошие отношения со всеми товарищами без исключения, и в то же время без налета фамильярности или интимности, и никогда не слушай сплетников» [6]. Эти принципы тоже укладываются во все поведение Императора Николая И, не позволявшего себе резкостей по отношению к своим подданным и доверявшего только установленным фактам, а не массе сплетен, через которые на Него безуспешно пытались влиять. Успехи Императора Николая II и Его пренебрежение к «общественным деятелям» и интеллигенции вызвали у них настоящую ненависть. Опаснейшим из оружий, имевшихся у интеллигенции против Царя, было слово, и они вовсю употребили его. Именно они приговорили Николая II к «слабоволию», хотя трудно представить более упорного Государя. На секретном заседании Совета Министров в августе 1915 г. князь Н. Д. Щербатов заявлял: