Генеральная проверка - страница 14

— Очень рад встрече со старыми друзьями-фронтовиками, — сказал он, пожимая им руки. — Ну, как дела на новом фронте? Как вы там, в Плевене, Асен?

— Нормально, товарищ Димитров. А вы как здесь?

— Так себе. Скоро каникулы.

— На отдых собираетесь? — Майор Тодоров многозначительно посмотрел на Димитрова. — В такую жару…

— Какой у нас отдых, майор! Сам знаешь…

— Знаю, знаю, Георгий, — со вздохом ответил майор. — Только бы не получилось, как в поговорке: кто весел, а кто и нос повесил!

Но Димитров не услышал поговорку. Да если бы и услышал, не обратил бы на нее особого внимания. Это несколько обидело майора. Он подмигнул Халачеву и, оставив недопитое пиво на стойке, простился с капитаном и смешался с толпой. Оставшись один, Халачев огляделся и незаметно присоединился к группе левых депутатов. Ему хотелось посоветоваться с Лукановым, секретарем компартии по организационным вопросам, который пользовался всеобщим уважением за острый ум и большую начитанность. Благодаря эрудиции и занимаемому им в партии посту он оказался в центре внимания. Давал советы, напутствовал, учил. Сейчас он шутил с Димитровым, напоминая о комплиментах, которые сделал Георгию Стамболийский, привел известный афоризм о том, что надо быть бдительным, когда тебя хвалят враги… Заметив Халачева, он тут же подозвал его и начал расспрашивать о положении в Плевене. Выборы уже прошли, и теперь необходимо было усилить работу по распространению марксизма, обратить внимание на спортивные общества, отмежеваться от мелкобуржуазных элементов, пытающихся проникнуть в партию, подтянуть партийную дисциплину, следить за своевременной уплатой членских взносов, регулярно представлять информацию о работе местных партийных организаций в центральные органы партии.

Халачев внимательно слушал Луканова. Он хотел что-то сказать, но не мог вставить слово. Луканов говорил по-деловому, наставнически; он не любил, когда ему возражали. Наконец Халачеву все же удалось его прервать:

— Все это очень хорошо, товарищ Луканов, но сторонники правого блока готовят заговор. По имеющимся сведениям, в армии начинается брожение. Какая у нас позиция по этому вопросу?

— Позиция партии сформулирована в резолюции от двадцать пятого — двадцать шестого апреля, Халачев. Вы что же, не читаете резолюций?

— Читаю, но…

— Никаких «но»! Какие могут быть «но»?.. Вы что, не слышали, как Стамболийский набросился на нас? Или забыли расправы с избирателями двадцать второго апреля? А разгромленные партийные клубы? Аресты? А «оранжевую гвардию»?..

— Товарищ Луканов!..

— Надо читать резолюции, Халачев!.. Они для того и пишутся, чтобы вы их читали и изучали! В резолюции партийный совет очень точно отмечает: «…После позорных и кровавых выборов двадцать второго апреля коммунистическая партия еще более решительно выступает за переход власти в руки рабочих и крестьян, за создание рабоче-крестьянского правительства, которое расчистит путь подлинной демократии…»

— Да, это верно.

— «Подлинной демократии»! Вам ясен смысл этих слов? Подлинной!

— Да, конечно.

— И далее, цитирую по памяти: «Коммунистическая партия призывает рабочих и малоимущих крестьян… — запомните, малоимущих, а не кого-либо другого! — сплотиться под ее знаменами», и так далее, и так далее. Понятно? Сказано яснее ясного!

— Я понимаю, но ведь факты…

— Тем хуже для фактов, Халачев! Помните, что сказал старик Гегель?

Халачев в изумлении широко раскрыл глаза:

— Товарищ Луканов!..

— Шучу, шучу, Халачев… Впрочем, над некоторыми вещами нам следует призадуматься… Нельзя, например, забывать, что в партии Стамболийского есть и кулаки, сосущие, как клещи, народную кровь. Нужно помнить и о разных темных субъектах с сомнительным прошлым, которые занимают в Земледельческом союзе ключевые посты. Есть и некоторые другие факты…

— Это верно.

— Ну и что?

Халачев молчал. Может быть, и сейчас секретарь по организационным вопросам шутит? У капитана пропало желание не только возражать, но и продолжать разговор. В конце концов, логика — одно, а истина — другое. И не всегда логика согласуется с истиной!.. Он огляделся, но не увидел ни одного знакомого лица. Все ушли. Луканов тоже куда-то заторопился. Парламентская сессия закончилась, всеми овладело какое-то каникулярное настроение. Наконец-то можно отдохнуть от сидения на вытертых скамьях, от склок и бесконечных речей, от непрерывных дрязг!.. Конец! Каникулы! Каникулы!..