Генеральная проверка - страница 71

— В надежном месте, ваше величество! — успокоил царя генерал. — Я лично принял необходимые меры. Не извольте беспокоиться!

— Рассказывают, что на берегу Марицы бегают собаки с человеческими костями в зубах.

— Кости не его, ваше величество, — продолжал оправдываться генерал. — Это кости других мятежников, отказавшихся сложить оружие, несмотря на наши уговоры.

— Будьте осторожны, генерал! В Болгарии каждый должен соблюдать порядок и закон.

— Так точно, ваше величество!

— Кроме того, не забывайте, что мы прежде всего — христиане. И мы должны проявлять больше милосердия и любви к ближнему!

— Мы уже отслужили молебен по всем павшим, ваше величество!

— Знаю. Но этого мало. Между прочим, как дела со списками, которые вы должны были мне подготовить?

— Они составлены, ваше величество! Позвольте ознакомить вас с ними? — Генерал начал рыться во внутренних карманах френча.

Борис презрительно рассмеялся. Не поднимая взгляда от своих ног, обутых в сандалии, он сказал:

— Не трудитесь, генерал, я не служу в вашем ведомстве… Я — царь этой несчастной страны, и мне хочется, чтобы министрами у нас были умные люди, а не бюрократы! Не только Англия и Франция, но и большевистская Москва уже интересуется нашими внутренними делами!

— Как мы должны это понимать, ваше величество? — спросил профессор.

— Очень просто! Большевистская Москва уже засылает в Болгарию своих агентов. Вы слышали когда-либо о Василе Коларове?

— Да, ваше величество. Он секретарь Коммунистического Интернационала в Москве, — ответил профессор. — Я его хорошо знаю. У меня были о нем серьезные споры в парламенте. Это умный, эрудированный коммунист. Образование получил в Женеве.

— Знает иностранные языки, — добавил генерал, — немецкий, французский.

— Благодарю за информацию, — отмахнулся Борис. — А вам известно, что этот самый Коларов пересек на лодке Черное море и сейчас скрывается где-то в Болгарии?

— Как-так, ваше величество? — встрепенулся генерал. — Не может быть! Неужели это правда?

— Вам не кажется странным, генерал, что я информирую вас об этом, а не вы меня? Хорошо же вы работаете, если вам неизвестно, что Васил Коларов уже в Болгарии.

Тень давно сместилась, и двое посетителей царя изнемогали от жары под палящими лучами солнца. Их лица покрылись потом, но они не смели подняться со скамьи. А его величество не догадывался предложить им перейти в тень. Ему было приятно и удобно под зонтом.

— Пока вы возитесь с земледельцами, их «двоюродные братья» снуют по всей стране. Переведите свой взгляд на коммунистов, господа. Я не случайно потребовал у вас список функционеров коммунистической партии.

— Список готов, ваше величество.

— События разворачиваются с головокружительной быстротой, — продолжал царь, — и я бы не хотел, чтобы они застали нас врасплох. Если еще вчера коммунисты говорили о нейтралитете, то завтра, они спокойно могут его нарушить. Вы имеете дело с диалектиками, господа! Они не случайно выдумали себе такую философию. Как там их вождь Димитр Благоев? Все еще болен?

— Да, ваше величество, — ответил профессор.

— И к тому же очень тяжело, — добавил генерал.

— Это не имеет значения, — продолжал Борис. — Если даже Благоев умрет, останутся другие. Останутся Луканов, Коларов, Димитров, Кабакчиев. Как видите, я их знаю!

— Просто поражен, ваше величество! — заискивающе воскликнул генерал. — Какая удивительная память!

Борис нахмурился. Затем встал с кресла и принялся завязывать пояс халата.

— Если царь не счел за труд запомнить имена пяти коммунистов, генерал Иван Русев должен знать имена пяти тысяч, дабы государственному кораблю не грозили никакие неожиданности!

— Так точно, ваше величество! Я их уже знаю.

— Браво! — Царь похлопал генерала по плечу и пошел по мощенной плитками дорожке, волоча по земле полы халата. Сделав несколько шагов, он остановился и, не оборачиваясь, громко, чтобы его услышали, сказал: — Аудиенция окончена, не так ли?

— Да, ваше величество!

Царь пошел дальше, а они, замерев в почтительных позах, глядели ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за дверью дворца.

«Слово», «Мир», «Пряпорец», «Независимост», «Народ», «Радикал», «Епоха», «Ден»… Вороха изданий желтой прессы лежали на обшарпанной деревянной скамье.