Генетика этики и эстетики - страница 7

Однако среди философов, психологов, педагогов, социологов все еще господствует тенденция отрицать роль наследственности, если речь заходит о вариациях любых способностей и интеллекта в целом и об их развитии в рамках норма—талант—высокая одаренность. Хотя и в этих рамках генетика располагает обильными данными близнецового метода, в частности данными тестирования однояйцевых близнецов, выращенных врозь, представление о наследовании одаренности, а главное, о значительной генетической детерминированности ее, встречается в штыки. Основой подозрительного отношения к несомненным фактам является чрезвычайно упрощенное представление о том, что признание их приведет к антидемократическим позициям, оправдывающим расовое, национальное и классовое неравенство.

Действительно, признание наследственных различий в одаренности, на первый взгляд, позволяет расположить человечество в виде пирамиды с гениями на узкой вершине, талантами и дарованиями ниже, тогда как середнячки, посредственности и бездарности заполнят широкое объемистое основание. Но в действительности же, в силу независимости наследования одних способностей от других, человечество пришлось бы разложить на бесчисленное множество пирамид: по музыкальной памяти, по способности ее мобилизации, по комбинаторным, математическим, лингвистическим и бесчисленным иным способностям, по скорости реакций физических и психических. Дж. Гильфорд (Guilford J.P., 1967), например, насчитывает 120 видов способностей. Совершенно ясно, что нет ни одной профессии, для которой достаточно было бы только узкой способности (например, счетно-вычислительной, которой превосходно владеют даже некоторые клинические слабоумные), а требуется какая-то своя комбинация способностей (Bracken Н.К., 1969). Следовательно, на основании данных о генетике способностей и речи не может быть об одновершинной пирамиде (кстати, люди, наиболее одаренные по суммарному результату тестирования – коэффициенту интеллекта IQ, как правило, оказываются вовсе не особенно продуктивными в творческом отношении, но об этом ниже). Речь может идти о том, чтобы «должный человек оказался на должном месте», а именно это и является идеальным решением конфликтов между индивидуальными и социальными интересами – «от каждого по способностям»…

В настоящее время почти никто не оспаривает дарвиновскую теорию естественного отбора. Трудно оспаривать роль личности и «случая» в ходе истории. Но существуют очень стойкие, вполне естественные предубеждения по поводу любого применения теории естественного и социального отбора по отношению к человеку. Почти автоматически любые соображения по этим вопросам сразу ассоциируются с социал-дарвинизмом и не обсуждаются по существу. Естественный отбор у человека представляется чем-то несуществующим с начала цивилизации. Если же говорить о социальном отборе, т. е. о подъеме в более обеспеченные или престижные прослойки, то признание роли каких-либо биологических факторов «с порога» рассматривается как нечто близкое к нацизму, фашизму и социал-евгенике.

Между тем сущность расизма и социал-дарвинизма заключается вовсе не в признании генетических различий между расами (таковые бесспорно существуют), а в ложном утверждении наследственного умственного или духовного превосходства одной расы над другой (чего на самом деле нет). Социал-дарвинизм заключается в утверждении, что более обеспеченные классы или нации наследственно превосходят менее обеспеченные, но вовсе не в признании биосоциальных факторов. Поэтому надо не налагать вето на изучение отбора (естественного и социального) у человека, а изучать его, памятуя, что еще полвека назад самые крупные генетики того времени (Мёллер, Холден, Хогбен) опровергли социал-дарвинизм, что, кстати, нашло свое отражение в Эдинбургском манифесте генетиков (1939) и в резолюциях Американского общества генетики человека (1977-1978).

Социал-дарвинизм зародился задолго до появления теории Дарвина. Его генеалогию тем не менее ведут от Дарвина и особенно от Гекели. Поэтому в качестве частной задачи возникает необходимость документировать решительно враждебное отношение Гекели к переносу дарвиновской теории естественного отбора в человеческое общество – надо лишить родословную социал-дарвинизма и тени благовидности.