Геноцид и массовые репрессии - страница 53
Трудно себе представить более благодатный край для развития сельского хозяйства, чем этот. Вечнозеленые леса, полные всевозможной дичи, уступают место невысоким холмам, на склонах которых пасутся тысячи голов отборного скота… Итак, судьба этой страны была предрешена.
В 1770 г., когда Капская колония еще принадлежала Нидерландской Ост-Индской компании, ее директора постановили: «…утвердить границу районов Капской колонии — Стелленбоса и Свеллендама между реками Гамтус и Фиш. Однако задолго до такого решения несколько семей буров с большими стадами скота начали кочевать по территории, формально не входившей в состав колонии, на огромном расстоянии от своих собственных ферм. «Справедливый» приводит документ, согласно которому колониальные власти приказали ланд-ростам «арестовывать с конфискацией скота тех, кто проникал за реку Гамтус». Автор памфлета поясняет, что это практически означало официальное признание реки Гамтус границей колонии; кроме того, власти не желали, чтобы скотоводы-буры таким образом скрывали свои доходы. Но строгие законы не препятствовали экспансии белых поселенцев в глубь территории коса. Кэмпбелл отмечал: «…они упорно пересекали границу не только с целью выпаса скота, но по своему выбору устанавливали себе новые места жительства». Далее памфлетист резюмировал: «…проникновение фермеров со своими семьями на территорию коса совершенно справедливо вызывало противодействие последних». Власти старались «не замечать» инфильтрации поселенцев, проявлявших этим открытое неповиновение. Деспотичное руководство колонией никогда не примирилось бы с откровенным непослушанием, но в данном случае интересы властей и фермеров совпадали, так как они стремились к расширению территории Капской колонии прежде всего за счет земель племен коса. «Справедливый» приводит убедительные факты, свидетельствующие о провокациях со стороны поселенцев. «Июль 1780 г. Джошуа Джуберт и Петрус X. Фенейра стали инициаторами формирования большой группы вооруженных колонистов-командос. Они без всяких оснований убили значительное число кафров, угнали их скот и разделили его между собой…» «Октябрь 1780 г. Кафры похитили скот у фермеров. Ландрост предложил послать против них отряд командос. Вооруженные поселенцы стали систематически грабить скот у кафров, а последние отвечали им тем же. Тогда фермеры в порядке мести не только угоняли богатую добычу, но и убивали всех, кто попадался на глаза». Колониальные власти, отмечал «Справедливый», не только полностью оправдывали грабительские набеги фермеров, но в том же году решили заставить коса считать реку Грейт-Фиш границей между Каферлендом и колонией. Еще в 1778 г. губернатор Капской колонии ван Плеттенберг, совершив поездку по Южной Африке, обнаружил, что многие поселенцы самовольно заняли земли за пределами колонии. «И что же? — вопрошал автор, — «вместо того, чтобы заставить их возвратиться на свои фермы, он расширил границу одним росчерком пера, присоединив к территории колонии около 30 тыс. кв. миль чужих владений». Таким образом, река Грейт-Фиш была официально объявлена границей между Капской колонией и землями коса.
Чтобы у английского читателя не оставалось сомнений в том, кто же на самом деле агрессор, «Справедливый» публикует в своей книге выдержки из «Парламентских документов», где содержатся отчеты ландростов, в лояльность которых трудно не поверить. Г. Мейнер в 1792 г. сообщал: «Я сопровождал команду, которая вторглась в Кафрарию… то, что я увидел, заставило меня убедиться, что жалобы буров относительно грабежей кафров были необоснованными и всегда преувеличенными. Буры сами стремились обогатиться за счет скота, который они угоняли у кафров с помощью командос. Они могли позволить себе так поступить, поскольку их контролировали офицеры, назначенные из самих нападавших». Показания Мейнера были тем более ценными, что он лично знал многих фермеров и должностных лиц, участвовавших в грабительских походах. Этот ландрост рассказывал, что был свидетелем распределения украденного у коса скота. «Под руководством некоего филдкорнета Д. Куна между участниками набега распределялся скот, насчитывающий более 30 тысяч голов».