Геноцид и массовые репрессии - страница 60

Один рабопромышленник захватил участок в 90 тыс. квадратных миль и окружил его с помощью 2500 человек, вооруженных ружьями. Можно представить, сколько рабов он приобрел.

Все суданские рабопромышленники были подданными Египта, арендаторами у египетского губернатора, а потому тогдашнее правительство Египта участвовало в прибылях работорговцев.

Обращенные в рабов негры были бесправны, полностью зависели от произвола губернатора или других лиц. Самым страшным бичом для населения был сбор налогов. Обычно губернатор области созывал войско, окружал деревню за деревней и в каждой забирал по одному человеку из семьи. Заложники находились у губернатора, пока за них не внесут выкуп. Размеры выкупа устанавливал сам губернатор. Если же родня заложника не в состоянии уплатить или погибла при нападении войск того же губернатора, то заложника обращали в раба. Доходы от продажи таких рабов или от выкупов за них шли в египетский бюджет. При такой системе неграм оставалось или безропотно выносить всякое насилие, или покинуть родину и искать свободы в отдаленных странах, или, наконец, вступить в союз со своими гонителями и помогать им угнетать другие племена.

РАБОТОРГОВЫЙ АСФАЛЬТ

Предположим, что рабский караван собран. Теперь надо доставить его к побережью. Деньги и товары за невольников рабопромышленники получат только на берегу, там, где ждут их европейские корабли.

Караван трогается в путь. Впереди и позади на лошадях охрана из отряда работорговцев. Вереницей тянутся рабы — мужчины, женщины и дети. Они крепко связаны друг с другом. «Палка, соединяющая двух невольников, имела около полуаршина длины и на концах ее были просверлены дырки, в которые были продеты ошейники из бычьей кожи и завязаны вокруг шеи невольников. Так как эти последние не имели при себе ножа, то, разумеется, не могли избавиться от своих оков, причинявших им ужасные страдания. Легко представить себе положение, когда им приходилось проходить опасное место, как, например, переправляться через ручей по перекинутому дереву или переходить вброд по камням через реку. Я не говорю уже о разных нуждах, удовлетворение которых чрезвычайно затруднено…» — так описывает встреченный им в Западном Судане невольничий караван капитан Маж. Это типичное описание. Десятки путешественников оставили зарисовки подобного рода. На любой африканской дороге встречались рабские транспорты.

Путь караванов был долгим. Стянутые друг с другом за шею, люди не могли идти быстро К тому же они несли на плечах всевозможные грузы, начиная от запасов пищи и кончая слоновыми клыками. Французский путешественник Солейлье встретил в Сегу караван из мужчин и женщин. Впереди шли по две в ряд 14 женщин с детьми на руках, далее — толпа подростков, в конце 15 мужчин. Все несли на головах тяжелые тюки, в том числе и женщины с детьми на руках. Вот так, неся ребенка и тюк, связанная за шею с соседкой, шла женщина сотни километров через джунгли, реки.

А если еще по дороге работорговцы продолжали охоту на людей или заходили для торговли к какому-нибудь царьку в сторону от прямого пути, пешее путешествие транспорта растягивалось на годы. Мунго парк видел караван, находившийся в пути три года. И все три года рабы были в оковах.

В пути обращение с рабами было жесточайшее. Кормили их очень плохо, за малейшую провинность хлестали плетьми, убивали. Часто наступал момент, когда тот или иной раб не мог уже дальше идти. Раненный при захвате, истощенный за долгие голодные дни перегона с грузом и оковах, человек обессиливал, и никакие побои не могли заставить его двигаться. Если бы его, освободив от оков, оставили на дороге, может, он бы отлежался, как-нибудь оправился и остался жив. Но, оставшись живым, он рисковал попасть к другому работорговцу, а такой «переход имущества» не устраивал его сегодняшних хозяев. Дабы не дать нажиться конкуренту, ослабевшего раба по обычаю всех хищников — «ни мне, ни вам» — убивали. Часто его казнили намеренно жестоко, и жестокость была бессмысленна: его привязывали к дереву в глухом углу леса и оставляли на съедение зверям, муравьям и комарам. О таких убийствах рассказывали путешественники Ливингстон и Гораций Валлер.