Генри Гоббс, покоритель космоса - страница 8

стр.

Телекамер не было, потому что у нас на Омикроне нет телевидения. Вместо телевизора у нас Майк из «Омикронского Вестника», но он не пришел, потому что по средам вечером ходит на карате и говорит, что, если пропустишь тренировку, деньги не возвращают.

— Попробуй задержать их до девяти тридцати, Генри, — сказал он. — Ну, например, проколи им шины. Новостей у нас маловато, и можно было бы напечатать репортаж сразу после речи по случаю окончания семестра в Академии, но, Генри, не исключено, что я появлюсь только в десять тридцать, потому что после тренировки бываю совершенно без сил и мне надо поспать, но я постараюсь, честное слово.

Мэр и половина поселкового совета уехали на природу рыбачить. Остальной совет уехал на природу смотреть, как растет трава. Это главное омикронское времяпрепровождение. По-моему, ничем не хуже крикета или футбола.

Большинство учителей и директор Академии сказали, что обязательно пришли бы поглядеть, если бы у них нашлось время, но они были заняты, потому что у нас начались каникулы. Мистер Томас стоял на стремянке и красил стены в квартире. Он сказал: «В пять прилетает звездолет? Как же, как же! Сейчас все брошу и побегу! Эй, Генри, ты куда? Ну почему вы, мальчишки, вечно понимаете все буквально! Не собираюсь я опрокидывать на тебя ведерко с краской!»

На продовольственном комбинате все, включая мою маму, проявили разве что легкую заинтересованность. Профессор Робинсон, тамошний главный, сказал:

— Мальчик мой, поверь, все звездолеты на свете одинаковы. Я знаю, о чем говорю.

Я сказал, что это первый звездолет на Омикроне за пятьдесят лет.

— Ну и что? — ответил профессор. — Я об этом слышал. Когда подрастешь, Генри, ты поймешь, что сюрпризы в жизни бывают только неприятные. Мои приветы звездолетчикам. Извини, у меня много работы.

Я пошел к маме. Она сказала:

— Генри, я тут думала про твою математику, может, позанимаешься сегодня чуточку, а? Можешь попросить Роло тебе помочь. Тригонометрия, Генри, — это очень просто, ты такой умный мальчик, не могу понять, почему мистер Томас не засчитал тебе контрольную. Надо зайти к нему после работы и так прямо ему все и высказать: учитель он никуда не годный. Конечно, забирай папки и телефон, кто нам будет звонить? Куда ты, Генри, я хочу объяснить тебе алгебру… Генри!

Но я уже на полпути к станции.

А кто еще на Омикроне может устроить достойную встречу? Мои одноклассники по Академии? Реджинальд, Джордж? Гонзо? Вы шутите: сейчас каникулы, и все они на пляже — пытаются загорать под дождиком. Бегать их искать мне некогда, у меня и так куча дел.

И вообще, подумаешь — зрителей нет! Запомните: я не собираюсь разбазаривать время, задаваясь всякими вопросами и постоянно отвлекаясь на «Почему?» да «Отчего?» и разные там «Кстати, следует упомянуть и…». Зачем звездолет прилетел на Омикрон, меня совершенно не волнует. Конечно, интересно было бы узнать, но это неважно. А важно суметь пролезть на борт, пока никто не видит, и спрятаться, пока звездолет не взлетит, оставив Омикрон и Роло далеко-далеко позади.

Задаваться вопросами можно будет, когда я окажусь в безопасности, а пока что я совсем не в безопасности.

И еще надо пробраться на борт.

6. Мой план и отдельные сложности

Мой план прост, как все гениальные планы. Мистер Томас говорит, что чем план сложнее, тем больше у него слабых мест. Так говорит мистер Томас, но я все равно считаю, что это правда. Вот почему я планирую подождать, пока никто не будет смотреть, а потом взбежать в звездолет по ступеням трапа. По-моему, проще уже некуда, — веселее еще можно придумать, а вот проще — нет.

Разумеется, слабые места есть и у простого плана. Слабое место номер один — это капитан.

Майор вытащил из кармана кителя книгу и погрузился в нее. То и дело он кивает и что-то подчеркивает ручкой. Судя по всему, он меня не заметит, если, конечно, я не отращу себе крылья и не вылечу в окно. То же самое можно сказать и о лейтенанте, который, наверное, умирает, не знаю, во всяком случае, глаза у него закрыты и он тихонько постанывает. Но капитан — это другое дело. Он стоит у окна и смотрит на посадочную полосу, на траву за ней и на дождик так, словно в жизни ничего подобного не видел. Сейчас нечего и пытаться пролезть на борт. Придется ждать, пока что-то не отвлечет его внимание.