Генрих V - страница 25

Было отмечено, что во время церемонии король был странно мрачен и во время пиршества к еде не притронулся. Ходили слухи, что он и после этого не ел еще на протяжении трех дней. Вывод напрашивается сам собой: совесть его была неспокойна, как у человека, который в глубине души понимал, что был узурпатором.[44]

Эти слухи имеют важное значение для понимания психологии Генриха V и мотивов его поступков, того, что в действительности двигало им. Не приходится сомневаться, он слишком хорошо осознавал тот факт, что если у графа Марча не было сторонников, готовых с оружием в руках отстаивать его право на престол, и народу сам граф был неугоден, тем не менее существовало немало людей, которые не хуже его понимали, какая произошла вопиющая несправедливость, так как законного наследника лишили его наследства. Во время царствования Ричарда II парламент не единожды, а дважды публично подтверждал притязания Марча на [80] престол, сначала в лице его отца, а потом и самого графа. Именно это признание парламентом сыграло ключевую роль в узурпации власти домом Ланкастеров. Если в поведении Генриха иногда и проскользнул намек на угрызения совести и беспокойство, то это было тогда, во время церемонии коронации, и, возможно, на смертном одре. Но историки его беспокойству не уделили сколько-нибудь должного внимания.

Тем не менее, с самых первых дней своего царствования Генрих проявил незаурядное самообладание и самоуверенность. С самого начала он начал проводить политику тонко просчитанного примирения, которой он научился в Уэльсе. Графам Хантингтону, Оксфорду и Солсбери, сыновьям заговорщиков 1400 года, вернули их родовые поместья. Были также предприняты шаги, чтобы убедить сына Хотспера вернуться из Шотландии домой и унаследовать графство его деда Нортумберленда. Лорд Мобрей, брат мятежного вельможи, погибший вместе с архиепископом Скроупом в 1405 году, получил передаваемый по наследству титул графа-маршала Англии. Также было дано позволение совершать в соответствии с обетом жертвоприношения в гробнице архиепископа в Йоркском кафедральном соборе. Брат и наследник беспринципного герцога Йоркского получил титул графа Кембриджа. Останки Ричарда II были извлечены из тайного места захоронения и перевезены в великолепную гробницу, которую он сам заказал в Вестминстерском Аббатстве. Этим жестом раз и навсегда было покончено со странными слухами о том, что Ричард был жив и находился в Шотландии.

Архиепископ Арундел был смещен с поста канцлера и на его место был назначен епископ Бофор. Племянник старого архиепископа, граф Арундель, стал [81] казначеем. Несмотря на страхи покойного короля Генриха IV, никаких трений с герцогом Кларенсом, ставшим наследником трона, не возникло. Хотя новый монарх до некоторой степени урезал его права, присвоив своим младшим братьям, Джону и Хэмфри, титулы герцогов Бедфорда и Глостера.

Судя по всем сообщениям, в свои двадцать пять лет Генрих V производил сильное впечатление. Он был высок ростом, хорошо сложен и довольно красив. Если картина, выставленная в Национальной галерее (копия шестнадцатого века), сохраняет портретное сходство, то у него было цветущее, гладковыбритое лицо с высоким лбом, длинным, выделяющимся носом, полными яркими губами, карими глазами и каштановыми волосами, подстриженными по военной моде того времени — под горшок. Должно быть, так он выглядел до того, как бесконечные военные походы прежде времени состарили его, и он отпустил бороду. Его современники также были едины во мнении, что он был необычно строен и мускулист. Свои доспехи он носил «как легкий плащ». Рассказывают, что он мог догнать оленя. Тем не менее, согласно французскому астрологу Жану Фюзори, который был представлен королю летом 1415 года, несмотря на властные манеры и благородную осанку, он был больше похож на прелата, чем на солдата. Сложный, подвижный и жизнелюбивый, сдержанный и таинственный, холодный, с ледяным самообладанием, он был недоступен для понимания. Говорил он мало, а слушал много. Он говорил и писал на латыни, а также по-французски и по-английски. По всей вероятности, ему знаком был и валлийский. Он обладал обширной библиотекой, продолжая все время пополнять ее, он много и жадно читал. Среди его книг были книги по истории [82] крестовых походов, трактаты по охоте, религиозные трактаты, а также труды его современников, такие как: «Troilus and Criseyde» («Троил и Крисейда») Чосера, «Life of Our Lady» («Житие богородицы») Лидгейта и «De Regimine Principum» Хокклива. Две последних работы были посвящены ему, поскольку он был покровителем обоих авторов. Согласно Тито Ливио, «он находил удовольствие в пении и игре на музыкальных инструментах».