Генрих V - страница 59
Если победа при Азенкуре ничуть не приблизила Генриха к трону Франции, то, во всяком случае, она дала ему уверенность в том, что французы никогда не осмелятся встретиться с ним в генеральном сражении. На этой уверенности он и построил свой план покорения Франции. Будучи стратегом от Бога, он, как никто другой, понимал значение времени и умение рассчитывать, как с максимальной отдачей использовать минимальную живую силу. По оценкам специалистов, количество боеспособных воинов в Англии в период правления Генриха V не превышало 15000 человек. Его метод состоял в том, чтобы как можно быстрее захватить линию укреплений, находящихся на рубежах, откуда можно было бы ожидать контратаки французов. Затем он мог заниматься захватом городов, крепостей и замков на территории, лежащей за линией укреплений. Поскольку французы не осмелятся проникнуть в обороняемые укрепления, то обстреливать, взрывать и осаждать города, вынуждая их сдаться, он мог без всякой спешки. Ему не было нужды проводить дорогостоящие штурмы. Операции обычно завершались расположением во взятом пункте небольшого английского [183] гарнизона, численность которого порой была весьма скромной. Дальнейшее покорение французской территории он продолжал, захватывая очередную линию французских оборонительных сооружений. Широко применялась Генрихом шпионская сеть, впервые используемая им, по всей видимости, при продвижении в направлении к Кале. Их задача состояла в том, чтобы следить за продвижением вражеских войск, раскрывать их цели. Все это сопровождалось нескончаемой дипломатической работой. По словам Жана Шарти, Генрих был «хитроумным завоевателем».[111]
Французы не могли не знать о военном приготовлении за Ла-Маншем и о скором прибытии армады. Они испытывали чрезвычайную тревогу, как и англичане в 1588 году, ожидая прибытия испанской армады. Но ввиду того, что Бедфорд и Хандингдон нанесли им поражение, кораблей, чтобы пойти на перехват флота вторжения, у них не было. По вполне понятным причинам, они ожидали, что высадка англичан произойдет в Гарфлере, хотя некоторые все же полагали, что противник может высадиться где-нибудь в районе Булони. Как и раньше, пункт назначения Генрих сохранял в тайне до самого последнего момента. Но вместо Гарфлера и Северного берега Сены, он причалил в устье маленькой речушки Тук (между современными курортами Довиль и Трувиль), высадившись на южном берегу. Небольшой отряд противника, насчитывавший всего 500 всадников, был стремительно отброшен назад. После высадки на берег король отслужил благодарственный молебен, посвятив в рыцари 46 человек и назначив Кларенса официальным главнокомандующим армией. Затем он разбил лагерь и поручил Хантингдону и Солсбери захватить крепости Бонвиль и Овильер, которые являлись [184] наиболее близкими оборонительными сооружениями неприятеля и которые сдались почти без боя. Затем он отправил разведывательный отряд вверх по течению реки Тук для проведения рекогносцировки. Ее стратегическая цель — захват Нижней Нормандии (Нормандия южнее Сены), а пока ему предстояло взять ее столицу Кан, второй по величине город герцогства. В течение первых трех дней после высадки на французский берег, Кларенс продвинулся вверх по течению Тука и взял город Лизьё, внушив такой ужас, что все его население обратилось в бегство, оставив в городке только двух престарелых калек. К 14 августа Кларенс оккупировал предместье Кана.
Основным достоверным источником информации относительно английского вторжения является Томас Базен. Нормандец, родившийся в 1412 году в Кодебеке, он во время английского вторжения учился в Париже и в 1442 году получил назначение на должность епископа в Лизье. Ему исполнилось почти сорок, когда он стал подданным французского короля, а до тех пор был английским чиновником. Он написал историю Карла VII, его сына и наследника престола, Людовика XI, получив от последнего задание изучить тяжелую обстановку в разоренных войной провинциях и внести предложения по преодолению ее. Он вспоминает о 1417 годе:
«Трудно выразить словами, какой ужас вызывало у населения [Нормандии] одно имя англичан; страх такой всеобъемлющий, что почти никто не знал о ином пути к спасению, кроме бегства. Если в большинстве городов и крепостей капитаны, у которых были гарнизоны, не запирали бы ворот и если бы население не удерживалось в узде силой и страхом, то можно ничуть не [185] сомневаться в том, что все они были бы полностью опустошены, что и случилось в некоторых местах. В самом деле, большинство людей, избалованные долгим периодом мира и правопорядка, по простоте душевной полагали, что англичане не были такими же людьми, как и все, а скорее походили на диких зверей, исполинских и свирепых, которые собирались наброситься на них и сожрать».