Генрих V. Принц-плейбой ставший королем-воином - страница 10

В 1408 году принц Генрих часто посещал королевский совет и пользовался в нем значительным влиянием. Его нелюбовь к брату Томасу, несомненно, отразилась в решении совета, принятом в августе, о том, что последний больше не должен занимать должности при королевском дворе, а год спустя Томас был заменен на посту лейтенанта в Ирландии на управляющего двором принца, сэром Джоном Стэнли. О растущем влиянии принца Генриха на королевскую политику и его интересе к военному делу свидетельствует также его назначение, 28 февраля 1409 года, констеблем Дувра и начальником Синк-Портса[33]. Примерно в это же время он получил опеку над Эдмундом Мортимером, графом Марчем, и его братом, а также над их владениями, поскольку оба они были несовершеннолетними. Поскольку Генрих IV все больше беспокоился о том, что жить ему осталось недолго — он составил свое завещание 21 января 1409 года, — и было разумно, чтобы его наследник контролировал возможного соперника, претендующего на престол.

Осенью того года принц Генрих проводил много времени с королем в его поместье Беркхамстед, ожидая, что конец его отца близок. Принц все больше расстраивался: в течение нескольких лет казалось, что король находится на грани смерти, и все зашло в тупик в декабре, когда принц взял дело в свои руки и стал председательствовать в совете в отсутствие короля. Между принцем и старыми советниками его отца возникли серьезные разногласия по поводу того, что должно быть приоритетным. Он заставил некоторых из них уйти в отставку — казначея, сэра Джона Типтофта, и канцлера, архиепископа Арундела, последний был особенно близким соратником короля и выступал против реформ и изменений, которые поддерживал принц, — и ввел в совет своих собственных кандидатов, Генри, лорда Скроупа, в качестве казначея и сэра Томаса Бофорта в качестве канцлера. Он приказал перенести парламент, который должен был заседать в Бристоле, в Вестминстер. В этом парламенте, который начался 27 января 1410 года, одна шестая часть его членов была связана с принцем и его открыл дядя и союзник принца Генри Бофорт, епископ Винчестерский, брат канцлера.

На протяжении всего этого парламента реформаторская программа принца ярко проявлялась. Статьи, представленные общинами 23 апреля 1410 года, включали вопросы, близкие его сердцу, такие как расходы на дворцовое хозяйство короля, исполнение законодательства, закон и порядок. Во время этого парламента также было введено ограничение на власть короля. Хотя точный характер этого ограничения неясен, оно вряд ли украсило вступление молодого Генриха в должность заместителя больного короля, как и, как мы можем предположить, сокращение принцем расходов на дворцовое хозяйство и приостановка некоторых аннуитетов.

В этой реформаторской атмосфере не случайно, что законопроект об отделении церкви от престола был выдвинут в парламенте сторонниками лоллардов — рыцарями и эсквайрами, которые следовали учению Джона Уиклиффа. Делая акцент на фундаментализме, ориентированном на Библию, они оспаривали учение Церкви о таинствах, а также особую власть духовенства и папства. Они считали, что церковь была испорчена своим участием в светских делах и обширными земельными владениями: поэтому в петиции 1410 года они стремились перераспределить ее владения для финансирования более достойных целей, таких как богадельни, оборона королевства и даже увеличение числа лордов, рыцарей и эсквайров. У Генриха были друзья, симпатизировавшие новым течениям в религии, и они были воодушевлены его господством в правительстве и верой в то, что он достаточно непредвзят, чтобы допустить хотя бы дебаты. Из петиции ничего не вышло, но Генрих не показал себя враждебно настроенным к ее сторонникам. Когда Джон Бадби был осужден епископом Вустерским как еретик за отрицание транссубстанциации (т. е. что хлеб и вино действительно становятся телом и кровью Христа в таинстве причастия) и передан светским властям на сожжение в марте 1410 года, принц присутствовал лично и приложил все усилия, чтобы убедить Бадби покаяться, даже ненадолго приостановил казнь, когда, как он полагал, услышал желание Бадби сделать это.