Генрих V. Принц-плейбой ставший королем-воином - страница 13
Примерно в конце июня принц приехал в Лондон "со значительной компанией друзей и большой свитой людей на его службе, какой еще не видели в те дни", напоминание — если, конечно, кому-то сейчас требовалось напоминание — о том, что в его распоряжении было большое количество вооруженных людей. Король медлил с принятием его к себе, но в конце концов сделал это, по словам Томаса Уолсингема, "приняв его с распростертыми объятиями"[42]. В First English Life of King Henry the Fifth (Первом английском описание жизни короля Генриха Пятого) приводится красочный рассказ об этой встрече: хотя оно было написано в 1513 году, спустя столетие после события, все же, оно может иметь под собой некоторую основу в реальности, поскольку в распоряжении анонимного автора были воспоминания 4-го графа Ормонда, который знал Генриха V. В рассказе описано как принц пришел к королю в синей мантии, полной отверстий, в каждом из которых висела игла. (Смысл такого одеяния неясен: возможно, дырки и иголки символизировали, что принц не является суверенным властителем). Принц упал на колени и предложил кинжал, которым король мог бы убить его: "Моя жизнь не настолько желанна для меня, чтобы я жил одним днем, чтобы быть тебе не по нраву"[43].
Несмотря на это, король дал уклончивый ответ на просьбу принца о том, чтобы "те, кто доносил на него, были наказаны, если они будут признаны виновными", сказав, что такая процедура должна дождаться следующего заседания парламента, "чтобы люди, подобные этим, могли быть наказаны после осуждения их коллегами"[44]. Король, очевидно, не видел необходимости действовать так же срочно, как принц Генрих: ему потребовалась больше полугода, чтобы издать указ о созыве парламента, который должен был собраться 3 февраля 1413 года.
Тем временем совет воспользовался возможностью расследовать другие обвинения против принца, согласно которым он был замешан в казнокрадстве, присваивая жалование гарнизона Кале. Это расследование заняло три месяца, с июля по сентябрь, и принц был полностью оправдан только 21 октября. В сентябре он снова попытался оказать давление на короля, приехав в Лондон с большой свитой. Возможно, в этот момент на него даже было совершено покушение (так утверждали в 1426 году). Но на фоне слухов о заговорах и контрзаговорах состояние здоровья короля продолжало ухудшаться. Открытие парламента, запланированное на 3 февраля, было отложено. Потому что Генрих IV окончательно слег и 20 марта умер в Иерусалимской палате в покоях аббата в Вестминстерском аббатстве.
В какой степени отец и сын полностью примирились при жизни Генриха IV, оценить трудно: сцена на смертном одре короля встречается в стольких повествованиях, что ее нельзя списать на выдумку, хотя она и была окрашена тем, как Генрих V решил преобразиться после своего воцарения. Оба латинских жития Генриха V описывают умирающего короля, дающего благословение своему сыну, а затем рассказывают о раскаянии принца, сожалеющего о своем плохом поведении в прошлом. В The First English Life (Первом английском житии) также приводится продолжительная сцена у смертного одра Генриха IV, в которой король выражает опасение, что после его смерти между принцем и его братом Томасом возникнут разногласия. Принц уверяет его в обратном, и в длинной речи отец дает ему свое благословение[45]. Истории о воссоединении на смертном одре распространились и за границей. Бургундские хроники, написанные в середине XV века, утверждали, что Генриха его умирающий отец увидел примеряющим корону, что привело к раскаянию со стороны принца и прощению со стороны отца[46]. Ближе к событию мы имеем письмо к сыну, предположительно написанное Генрихом IV на смертном одре и пересказанное в работе, приписываемой Томасу Эльмхему[47]. Оно было очень похоже на "зерцала для принцев", призывающее принца почитать Бога и защищать свой народ.
К началу XVI века истории о неприглядной молодости принца были популярны и впоследствии были использованы Шекспиром. На самом же деле нет никаких свидетельств того, что принц вел себя так, как вел себя персонаж пьесы. Истории о его преступных наклонностях и его аресте верховным судьей Уильямом Гаскойном были выдумкой XVI века (хотя он действительно сместил Гаскойна с должности после своего воцарения). Но два латинских жития говорят о принце Генрихе интригующие вещи.