Геологи идут на Север - страница 12
Мы охотно берем их в партию.
Вечером два якута каюра приводят нам восемь белых лохматых якутских лошадей.
— Оротукский колхоз прислал! В экспедиции работать, — сообщает нам по-русски старший каюр. Заметив, что мы удивились чистоте его речи, он добавляет не без гордости: — Грамотный я. Это Афанасий вот только первый раз русских видит, — кивает он на молодого улыбающегося якута, — не знаю, как говорить с ним будете…
— Ничего договоримся, — успокаиваем мы его.
Через несколько дней наш отряд на четырех лошадях уходит к реке Колыме. В отряде, кроме меня и каюра Афанасия, — Иван Яковенко и Михаил Борисенко. Старика Пятилетова из-за приступа ревматизма пришлось оставить.
С каждым днем появляется все больше и больше мелких нахальных комаров, которые тучами преследуют нас, мешая работать. Кожа у нас еще не приобрела иммунитета, поэтому укушенные места распухают и чешутся. Лица наши настолько изменились, что мы с трудом узнаем друг друга. А в сетках работать тяжело и душно.
Мы с Михаилом идем впереди. Я веду съемку, он помогает брать шлиховые пробы. За нами, выбирая дорогу, первых двух лошадей ведет Иван, позади него меланхолично вышагивает наш молчаливый Афанасий. Он беспрекословно слушается во всем бывшего буденновца, знатока лошадей.
Вот лошади вышли на широкую наледь, легко и весело идут по блестящему панцирю, рассыпающемуся под копытами на мелкие ледяные иглы. Комары постепенно отстают. Местами встречаются глубокие канавы, промытые водой в двух-трехметровой толще. Мы вместе с лошадьми перепрыгиваем через узкие ледяные расщелины и продолжаем двигаться вперед.
— Тахто! Тахто! — раздается истошный крик Афанасия. Мы оглядываемся и видим, что задняя лошадь, проваливаясь в узкую канаву, тянет за собой отчаянно упирающуюся переднюю лошадь. Подбежав, я ножом перерезаю повод, и общими усилиями мы стараемся вытащить испуганное животное. Но оно проваливается все глубже, вот уже беспомощно стоит по брюхо в ледяной воде… Только через час, вспотевшие от усилий, боком вытаскиваем лошадь из канавы, но она не может стоять на окаменевших от холода ногах и валится на лед. До теплой, нагретой солнцем земли ее надо тащить с километр. Это нам не под силу. Мы подстилаем, под лошадь ветки, но движения ее становятся все более вялыми, и через час у нее окончательно исчезают признаки жизни.
«Придется составлять акт и подробно описать обстоятельства гибели лошади, — думаю я. — Никто не поверит, что она замерзла в разгаре лета».
Приближаемся к вершине реки. Здесь намечаем места для зимней разведки.
— Перевал скоро будет. Хороший перевал с Мончана на Колыму-реку, — говорит нам Дмитрий, объясняя дорогу.
Но, увы, идет мелкий дождь, вершина реки покрыта туманом, и никакого перевала мы не видим. Двигаемся по руслу реки, выбирая из боковых проток те, в которых больше воды. Вот русло реки суживается, путь то и дело преграждают гранитные валуны. Туман становится гуще. Неожиданно мы упираемся в скалу, с которой шумно низвергается водопад. С трудом поворачиваем лошадей обратно.
Только на следующий день мы, наконец, находим невысокий перевал, покрытый сланцевой щебенкой, и, обойдя гранитные массивы, попадаем в вершину речки Конго, небольшого притока Колымы.
Приближаемся к самой Колыме. Впереди синеют сквозь тонкую дымку горы на противоположной стороне реки.
— Разрешите с лошадьми идти вперед, — просит меня Иван, — К вашему приходу чаек будет готов, да и рыбка на уху!
Идем вдоль реки. Легко двигаться по намытым ровным косам. Раздвигаю густые кусты тальника и выхожу на почти пересохшую небольшую протоку. Мое внимание привлекает какое-то движение в небольшой ямке с водой. Присматриваюсь и с удивлением вижу, что яма вся заполнена крупными черными хариусами, «морсовиками», как называют их на реке Ангаре. Воды в ямке так мало, что верхние плавники рыб находятся в воздухе. Мы моментально руками вылавливаем штук тридцать крупных хариусов.
— Вот это улов! — восхищается Михаил, укладывая рыбу в рюкзак.
Около палатки, которую проворно поставили наши рабочие, каюр с гордостью показывает двух больших линьков и до двух десятков хариусов, пойманных Иваном — нашим неугомонным рыболовом. Зовем рыбака и вываливаем из рюкзака к его ногам наш улов.