Герцогиня поневоле, или Проклятие Зверя - страница 51

— Меня зовут Роберт, я служил здесь в темнице тоже, может, вы уже и не помните, но я вас узнал. — Он протянул сквозь решетку сверток с чем-то вкуснопахнущим. — Простите, что так вышло. Мы вынуждены подчиниться герцогине, ее муж присягнул королю.

— Спасибо, Роберт. — Он кивнул, поймав взгляд стражника. — Это важно. Я восстановлю справедливость.

— Мы любили вашего отца, Ваша Светлость. Здесь мало кто остался с тех пор… До сих пор не верится, как всё повернулось.

Судя по всему, прямого приказа сторожить пленников Роберт не ослушается, но полезным быть может — если слухи о его воскрешении разойдутся за пределами замка.

Прошел еще день, наступила глубокая ночь, и Рейнард чувствовал, что Зверь снова придет по его душу. Но и не только по его…

Из забытья и бреда вырвал тихий шум шагов. Рейнард повернулся, привстал и подошел к решетке. Он чувствовал теперь эту странную связь между ними, и знал, что герцогиня не выдержит первая. Тень упала на решетку, и он увидел её лицо в полумраке: бледный овал, темные, почти черные глаза.

Удивительно, похоже, что одна, без своего верного пса Эльденгерда. Измучилась настолько, что сбежала тайком прямо к опасному бандиту?

— Говори, — шепотом приказала она, боясь, видимо, разбудить остальных пленников.

— Что угодно говорить? Тебе просто нр-равится мой голос? — таким же шепотом отозвался он.

Она легко оскалилась, рассматривая его в темноте пристально и настороженно, словно он мог укусить ее через решетку и утащить за собой в бездну.

— Ты сказал, что знаешь, как снять проклятие.

— Знаю.

— Как ты можешь быть с этим связан?

— Слишком м-много вопросов от той, кто посадил меня за решетку.

— Ты пришел сюда убивать! — воскликнула она тем же шепотом и покачнулась, схватилась за решетку.

Рейнард хмыкнул.

— Так мы не договоримся.

— Что ты от меня хочешь? — Ее глаза гневно сузились, но преимущество на его стороне.

— Не знаю. Проще было тебя уб-ить, но я почему-то не убил, — Рейнард вздохнул. — А теперь увижу, как Зверь мучает тебя. Не знаю, почему проклятие пришло только сейчас, но это начало. Скоро ты узнаешь, что такое настоящий Зов и сила демона. Еще немного и уйдешь вслед за мужем. Как когда-то погибли его жены. Я могу дождаться, пока ты сойдешь с ума или умрешь.

— Ты издеваешься, — выдохнула она разочарованно.

— Зачем мне тебе помогать?

— Я могу приказать тебя пытать… — сказала она растерянно, будто эта мысль, пришедшая ей только сейчас в голову, была чуждой.

— Понимаешь ли, герцогиня, — Рейнард подался вперед и усмехнулся. — Зверь дал и мне силу. Ты ничего не сможешь мне сделать.

Герцогиня помолчала, по-прежнему стоя перед решеткой. На мгновение в груди шевельнулось что-то человеческое. На ней и правда всего лишь малая часть вины ее мужа, но из-за этого он не собирается отказываться от своей жизни.

— Я могу рассказать об избавлении. Но ты должна будешь меня освободить. Зато останешься жива.

— Как я могу тебе поверить? Ты обманешь…

Теперь в ее взгляде осталось только отчаяние. Странно всё повернулось. У нее не было проклятия при первой встрече, но, похоже, гибель герцога это изменила, и теперь только он с ней вдвоем связаны. Зверь крутит и манит, охваченный жаждой своей платы. Но он терпеливый демон и умеет ждать.

Если бы Рейнард знал другой способ, он бы давно завершил сделку. Но есть ли вообще другой способ?

— Решай сама.

Она ушла после небольшого колебания, и время снова потянулось медленно, минута за минутой. Лиса успела в очередной раз пересказать свои похождения, тесно прижавшись к решетке, порой стучала через стену и ждала Бреннана.

Рейнард откинулся на тюфяк, заложил руки за голову и принялся думать, хоть перед внутренним взором раз за разом вставало бледное в темноте лицо герцогини и ее яркие покусанные губы. Губы твердили, что он убийца, а потом, в сонном полубреду… он закрывал глаза и видел, как они молили о пощаде, и с них срывались совсем другие крики.

Она ведь наверняка умеет бросать не только колкости… и дышать совсем иначе. Хотелось сбить с нее спесь, увидеть растерянность и то, как она сдается. Давно он не помнил в себе таких диких мыслей, это сводило с ума. Она враг. И это еще хлеще заставляло кровь кипеть.