Германская история - страница 48

Создание СНУ немецкий пролетариат рассматривал как свое достижение политической власти. Однако в государственном аппарате, армии и хозяйстве практически не произошло никаких перемен. Везде сидели те же люди, что и при кайзере. Так, в середине 1919 г. из 470 прусских ландратов — руководителей сельских округов только один был социал-демократом. Отсутствие реальных изменений вызывало рост недовольства. Начались волнения и забастовки в Рурской области и Верхней Силезии, Саксонии и Тюрингии, в Берлине, Бремене и Брауншвейге. Их участники требовали как повышения заработной платы и улучшения продовольственного снабжения, так и социализации предприятий и сохранения Советов, а иногда даже уничтожения капиталистической системы.

Решительным поворотом в ходе событий стало так называемое «спартаковское восстание» в январе 1919 г. против СНУ. Ожесточенные бои на улицах Берлина не только закрепили раскол рабочего движения, но и привели к ускоренному формированию фрайкора (добровольческих корпусов), ставшего позднее главным очагом правой опасности. Подавление рабочих выступлений, убийство руководителей компартии Карла Либкнехта и Розы Люксембург во время разгрома январского восстания и при этом явная недооценка растущей угрозы справа не только повлекли за собой радикализацию значительной части рабочих, но и вызвали недовольство жестким курсом СНУ даже среди его сторонников. С январского восстания берет свое начало усиление правого и левого радикализма, все очевиднее становится иллюзорность социал-демократического курса на мирное социальное переустройство общества. Та парламентарно-демократическая республика, к которой стремились лидеры СДПГ, могла бы получить прочный массовый базис лишь в том случае, если бы демократия не остановилась перед воротами заводов и казарм, перед дверями административных учреждений, а решительно сломала бы старые структуры. Но поскольку этого не произошло, то в историографии по-прежнему время от времени поднимается вопрос: а была ли в 1918 г. революция на самом деле?

В Германии революция произошла только в том смысле, что стала совершенно другой ее политическая система. Но в смысле радикального разрыва с прошлым и глубокого социального переворота революции не было. Впрочем, эта проблема все еще остается для историков дискуссионной.

В сущности, вопрос о политической власти уже в первые дни революции был решен в пользу демократической черно-красно-золотой коалиции. Это подтвердили результаты выборов в Национальное собрание, в которых впервые в немецкой истории участвовали женщины, на плечах которых держалось хозяйство в годы войны. Среди 423 избранных депутатов была 41 женщина, или 9,6 % от общего числа. Столь высокого показателя не достигали потом не только ни один веймарский рейхстаг, но и бундестаги ФРГ.

Выборы стали победой веймарской коалиции из СДПГ, партии Центра и леволиберальной Немецкой демократической партии (НДП), которые собрали 76 % всех голосов. Во главе первого демократически избранного правительства встал социал-демократ Шейдеман, а президентом собрание избрало Эберта. Перед правительством стояли две неотложные задачи — консолидация молодой республики и ее защита от экстремистов и подписание мирного договора. Кабинет надеялся на сравнительно мягкий мир с некоторыми территориальными потерями и сносные контрибуции.

Но иллюзии развеялись, когда 7 мая 1919 г. победители объявили о своих условиях. Немцы были готовы к худшему, но такого не ожидал никто. Требуемые территориальные уступки превышали самые пессимистические ожидания. Установленный верхний предел численности немецкой армии в 100 тыс. солдат и офицеров делал ее пригодной только для полицейских акций, но не для обороны страны. Экономические и финансовые требования еще не были определены, но теперь не оставалось сомнений в том, что они будут крайне тяжелыми. Позднее Уинстон Черчилль едко заметит, что «экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились явно бессмысленными». Их направленность выразил французский президент Раймон Пуанкаре, пообещавший своему народу, что «боши заплатят за все».