Герметикон - страница 15

— Карантин не требуется.

Медикус отвесил поклон капитану, чуть более глубокий — Помпилио, после чего развернулся и вышел на верхнюю площадку мачты. Цепари дружно выдохнули. Даже зная, что чист, осмотра ждешь с опаской — медикусы внимательны и прозорливы, легко увидят то, чего ты сам о себе еще не знаешь. К тому же братья могли не только отправить цеппель в карантин или объявить зачумленным, но и требовать у местных властей уничтожения любого, показавшегося им подозрительным корабля. И ни один правитель не имел права им отказать.

— Вахтенным занять свои места! — громко объявил капитан. — Остальные свободны.

Получившие увольнение цепари дружно загалдели, но к вожделенной мачте не рванули — первыми пойдут старшие офицеры.

— Ненавижу бюрократию, — проворчал Помпилио, начиная спускаться по лестнице.

— Я тоже, мессер, — поддакнул Базза. — Поэтому мне так нравится путешествовать по неосвоенным мирам.

— А в них я ненавижу неосвоенность.

— В жизни нет совершенства, мессер.

— Есть, когда все делаешь так, как хочется.

— Постараюсь запомнить.

— Не забивайте себе голову, Базза. — Помпилио посмотрел вниз, меж лестничных пролетов, оценил расстояние до земли, недовольно фыркнул и продолжил путь. К столь нелюбимым им бюрократам из пограничной стражи, внешний вид и манера поведения которых не зависели ни от богатства мира, ни от его размеров.

Во всех сферопортах Герметикона гостей почему-то встречали почти одинаковые внешне клерки в почти одинаковых серых мундирах. Все они отличались маленьким ростом, гипертрофированной въедливостью и нелюбовью к профессиональным цепарям.

— Откуда идете?

— С Анданы, — буркнул Дорофеев, который не считал нужным скрывать от пограничных чиновников свою неприязнь.

— С Анданы… — повторил клерк, издевательски медленно выводя в журнале короткое предложение. — С Анданы…

Затем он почти две минуты изучал судовые документы, после чего вновь взялся за перо.

— Какой груз?

— Никакого.

Чиновник удивленно посмотрел на Дорофеева.

— Никакого?

— В документах, которые вы разглядывали, сказано, что "Пытливый амуш" — ИР, а не торговое судно. На борту нет коммерческого груза.

— Нет коммерческого груза…

Перо неспешно поскрипывало, на лице Дорофеева ходили желваки, но он сдерживался. Помпилио сохранял бесстрастность, а выстроившиеся за его спиной цепари с трудом прятали ухмылки: они знали, чем всё закончится.

— Цель прибытия на Заграту?

— Я сопровождаю в путешествии мессера Помпилио Чезаре Фаху Марию Кристиана дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно, — отчеканил Базза максимально полное имя владельца "Амуша". — И не забудьте добавить: с Линги.

— Так и записать? — растерялся чиновник.

Этот вопрос неизменно звучал во всех мирах, куда заносило "Амуш". И выражение чиновничьего лица при этом было стандартно обалдевшим.

— И не советую ошибиться хоть в букве, — холодно предупредил Дорофеев. — Вы ведь знаете адигенов: они ошибок не прощают, могут счесть личным оскорблением.

Пограничник заскрипел пером, проклиная про себя заковыристые дворянские имена, нахмурившись, поставил в паспорте капитана отметку и процедил:

— Добро пожаловать на Заграту.

— Благодарю.

Вынырнувший из-за спины Помпилио Валентин аккуратно положил перед чиновником два паспорта и сообщил:

— Мессер Помпилио Чезаре Фаха Мария Кристиан дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно.

— Это вы? — осведомился клерк, подозрительно разглядывая Теодора.

— Это мой хозяин, — ответил тот, почтительно указав на Помпилио.

— Он может представиться сам?

— Нет.

— Он немой?

— Он не хочет.

Помпилио проявил первые признаки нетерпения — поджал губы. Высокомерно равнодушное выражение на его лице стало медленно превращаться в высокомерно раздраженное.

— Скажите своему адиру…

— Мессеру, — перебил пограничника Валентин. — Мессер Помпилио Чезаре Фаха Мария Кристиан дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно из рода лингийских даров. Если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду.

Речь Теодора окончательно добила пограничника. Он передохнул, с опаской глядя на адигена, после чего промямлил:

— Скажите мессеру, что я должен знать цель его визита на Заграту.