Героев выбирает небо... - страница 5

стр.

— Стой, Кадим, стой! — закричал Камиль, но брат его уже не слышал, он мчался, то подскакивая вверх как мячик, перепрыгивая препятствие, то делая резкие зигзаги, огибая гладкие, но широкие валуны. И скрылся в темноте за ширмой из камней и деревьев. Камилю понадобилось меньше мгновения, чтобы принять решение остаться на месте или побежать за братом. И вот он уже несся по, захламленному бурей, берегу озера, повторяя все нехитрые, но очень эффективные маневры брата. Камилю казалось, что он не терял брата из виду, и он продолжает преследовать его шаг в шаг, повторяя все его финты, но по мере приближения к свечению его силуэт все больше размывался, и уже как бы сливался с общим свечением. И вот когда Кам забежал за угол широкой скалы, над которой и пульсировало синее свечение, втиснувшись между массивными телами внушительных деревьев, свечение резко взорвалось от синего до ярчайшей вспышки идеально белого света, цвета каким может обладать только свет звезды. И затухло в тот самый миг. Камиль резко зажмурился, ощущая, как его собственные веки вдавливаются в глазные яблоки, принося при этом еле заметное облегчение от той боли, которую вызвала вспышка света. Руки его вскинулись как не свои, в порыве скрыть лицо за юношескими ладонями. Его обдало резким, но каким-то нежным порывом ветра и Камиль не удержался и упал на спину, больно ударившись о промокшее, от ливня, бревно. Когда Кам раскрыл глаза. Все уже закончилось. Ветер медленно стал утихать, а ливень сменился слабым дождем, поглощая во чрево туч едва различимые вспышки молний. Он даже не подумал о своем ушибленном затылке, вскочил на ноги и помчался в сторону большого валуна, за который, по его мнению, и спрятался брат, уклоняясь от непонятного аномального явления. Но за камнем никого не было. Камиль начал бегать в районе скалистого валуна, взывая брата откликнуться на его призывы, но было тихо.

После этого дня в душе Камиля тоже стало тихо, не от того что ему стало спокойней жить, а потому что больше не было того энергичного, веселого, бесстрашного «старшего» брата. Он остался один.

Эти воспоминания нахлынули на Камиля свирепой бурлящей рекой и на мгновение захлестнули до свиста в ушах. Всего мгновение, но сердце Кама сжалось до размеров маслины, дыхание заперло на вдохе, перекрыв доступ не только к воздуху, но и к восприятию окружающей действительности. Как при кислородном голодании все поплыло в глазах парня и ноги предательски подогнулись в попытке провалиться «под землю». Но он устоял, и, не оборачиваясь на толкнувшего его проходящего мимо коллегу, пошел в оплот бумаг и электронной информации — на работу.

Глава 2

Рабочий день выдался на радость обычным, можно сказать рутинным, чему Ларин не мог не обрадоваться. Мало того, что погода оставляла желать лучшего, так еще и утренние «видения» не оставляли Камиля в покое, посеяв в его душе тревогу, на весь оставшийся день. Ему не хотелось вдаваться в воспоминания того ужасного дня, также не хотелось пытаться разобраться в себе, копаясь между «струнами» и так израненной и печальной души. Камиль хотел просто забыть. Забыть не брата, не воспоминания о детских впечатлениях, пережитые вместе с братом. Он и сейчас чувствовал иногда ощущения, которые не происходили с ним и даже не могли произойти. Это как фантомная боль, остающаяся у пациента после ампутации конечности, когда он все еще чувствует муки больной руки или ноги, хоть пальца. Те чувства, которые Кам испытывал в глубине души, были словно на подсознательном уровне. У него возникали спонтанные вспышки счастья и радости, не связанные абсолютно ни с чем, или приступы едва ощутимого, но мерзкого и липкого страха, который всегда заканчивается приливом бодрости и сил, вплоть до всплеска, врывающегося в грудь адреналина и безудержной смелости. В такие минуты Камиль как никогда ощущал присутствие брата, где-то, совсем рядом. Быть в состоянии аффекта, либо едва справляясь с бурлящим адреналином, дарящим такую уверенность в себе, Каму нравилось больше всего на свете. Ведь только в эти минуты он чувствовал себя особенным, бесстрашным, непобедимым. Это было счастье. Счастье что он как будто рядом с братом, что он чего-то стоит в этом мире. Но брата не было и надежд увидеть его снова тоже.