Герои античных стадионов - страница 11
Лаконика — третье название Спарты. Отсюда произошли слова «лаконичный» и «лаконизм». Быть лаконичным — значит говорить сжато, емко, да еще (очень желательно!) и остроумно.
Нелюбовь к всевозможным чрезмерностям проявилась и в речи лаконцев. В истории человечества они прославились еще и тем, что умели высказывать свои мысли предельно кратко.
Уже много веков эталоном героической немногословности служит пожелание спартанки, провожающей сына в бой: «Со щитом или на щите!» Победитель возвращался с войны домой со щитом, а на щитах приносили с поля боя тех, кто пал смертью героя. Третьего варианта мать не допускала…
Как-то во время военных переговоров персидский посланец самоуверенно и хвастливо заявил: «Нас так много, что, если одновременно пустим стрелы с тетив своих луков, эти стрелы тучей закроют солнце». И услышал спокойный ответ спартиатов: «Что ж, значит будем сражаться в тени».
Но больше всех лакедемонян прославился и мужеством, и находчивостью, и немногословным остроумием знаменитый царь Леонид.
Взволнованному воину, который примчался с вестью: «Враги приближаются к нам!», — царь ответил: «Нет, это мы приближаемся к врагам!». Ободренные спартиаты воспрянули духом, смело вступили в бой и одержали победу.
В ответ на высокомерный приказ персидского царя Ксеркса «Бросайте оружие!» Леонид гордо сказал: «Приди и возьми!»
Вполне естественно, что лакедемоняне презирали тех, кто изъяснялся слишком велеречиво и пространно.
Как-то, терпеливо выслушав послов острова Самос, которые в длиннейшей и витиеватой речи просили о военной помощи, лаконцы остроумно ответили: «Начало мы успели забыть, а дальше не поняли, ибо забыли начало».
Конечно, не только спартанцы умели говорить сжато и многозначительно. С предельным лаконизмом сообщил о своей победе над боспорским царем Фарнаком великий римлянин Гай Юлий Цезарь: «Пришел, увидел, победил!». И все же следует помнить: словом «лаконизм» человечество обязано отважным, часто слишком суровым, но всегда немногословным гражданам Спарты.
Олигархический коллективизм дорических племен (к ним относились не только спартанцы, но и критяне) выражался еще и в том, что уже с 7 лет мальчики здесь становились членами особого товарищества. Это позволяло ввести их воспитание в еще более жесткие рамки.
А эфебы объединялись в так называемые агелы.
Вступая в этот союз, юноши давали торжественную клятву верности государству и суровым законам агелы.
В них все было подчинено правилам военно-спортивного воспитания.
Педагогические задачи спартанской и критской агелы древнегреческий историк и географ Страбон определил так: «Чтобы юноши стали мужественными, а не трусами, их с детства приучали к обращению с оружием и к тяжелым трудам, чтобы они научились презирать жару и холод, каменистые и крутые дороги, удары в гимнасиях и в боевом строю. У них введены упражнения не только в стрельбе из лука, но также в военной пляске…, так что даже игры у них не были свободны от полезных для войны упражнений»[5].
На любые соревнования члены агелы являлись все вместе. Если шла речь о командном выступлении (например, игра в мяч), они выходили на состязание плечом к плечу. Лишь во время выполнения упражнений и подготовительных тренировок могли они выступать за разные команды.
Более того, все члены агелы были обязаны даже жениться одновременно: разница в сроках свадеб не должна была превышать одного месяца. И почти всегда они выполняли это необычное условие. Порой спартанские и критские эфебы давали клятву даже умереть в один и тот же день. Заметим, что в условиях почти непрерывных и весьма жестоких войн это им удавалось довольно часто. Причем иногда — даже помимо своей воли.
Принцип организации агелы был сугубо классовым.
Сюда первоначально могли попасть лишь юноши из семей высшей аристократии. Руководил каждой агелой отец одного из ее членов (его называли «агелат», или «боаг»).
Однако со временем кроме эфебов-аристократов нередко в состав товарищества стали входить и юноши «полублагородного» происхождения — дети свободных спартиатов и илотов и даже представители низших слоев населения Лакедемона и Крита. Назывались они синэфебами, то есть товарищами эфебов. Положение этих «товарищей» в агеле было иным, чем у эфебов-граждан. Они вместе воспитывались, упражнялись в одних и тех же палестрах и гимнасиях. Но этим и ограничивалось их видимое равенство. Синэфеб зависел от какого-либо эфеба, полностью признавая его авторитет во всех частных и общественных делах.