Герои античных стадионов - страница 31
А хозяин упряжки, сидящий все это время на скамье среди ликующих сограждан, уже готовился к приятному моменту получения награды. Награды, завоеванной чужими руками. Так своеобразно выглядел порой в Элладе принцип разделения труда…
Известны даже случаи, когда владелец упряжки вообще не приезжал на игры. Так, например, поступали могущественные правители, обремененные государственными делами; И в то же время несомненно, что искренние симпатии зрителей принадлежали возницам, которые сами добывали победы на ипподромах на своих упряжках.
Когда Геродот Фиванский победил в беге колесниц, Пиндар так восхвалял его:
Ссылка на легендарных героев Иолая (племянника и возницу Геракла) и Кастора (сына Зевса) тут символична: они всегда правили лошадьми собственноручно.
Итак, в изящную колесницу запрягали пару или четверку лошадей. Дистанция бегов колебалась от 1 круга (примерно шесть стадиев) до 12 кругов. Таким образом, самый длинный пробег приблизительно равнялся 12 км.
Павсаний подробно описал ипподром в Олимпии, располагавшийся между стадионом и долиной Алфея.
В самом его начале находился портик с деревянной треугольной оградой, напоминавшей нос корабля. На двух из 120-метровых сторон этой ограды помещались стойла для упряжек. Всего стойл было сорок, и в каждом могли одновременно стоять две упряжки.
Внутри треугольной ограды возвышался алтарь бога Посейдона — покровителя скачек и бегов. Его венчал бронзовый орел с распростертыми крыльями. А у вершины треугольника на столбе был укреплен медный дельфин.
По сигналу элланодиков с помощью специального устройства орел «взлетал», а дельфин в тот же миг «нырял». Поскольку колесницы последовательно располагались вдоль катетов равнобедренного треугольника, то ограничительные канаты, натянутые вдоль стойл, сначала опускались перед теми упряжками, которым предстояло бежать по внешним, то есть большим, кругам ипподрома. Последними выезжали на поле упряжки, находившиеся ближе всего к вершине треугольника.
Так соблюдалось равенство условий для состязавшихся.
И лишь когда все колесницы выравнивались в линию, по сигналу трубача они устремлялись вперед. Места же на старте распределялись по жребию.
Подгоняемые криками и ударами бичей, мчатся кони. Широко расставив чуть согнутые в коленях ноги, стоят на двуколках возницы. Они наклонились вперед, зорко следят за соседними упряжками и крепко сжимают в руках собранные пучком вожжи…
Вдоль оси бегового поля возвышались три каменных столба, на которых были высечены обращения к возницам:
Будь решителен!
Не медли!
Успей повернуть!
Возле главного поворотного столба-меты притаился алтарь злобного божка Тараксиппа (это имя в переводе с древнегреческого означает «устрашающий коней»), которому часто перед скачками приносились жертвы.
Вполне естественно, что каждый участник старался сделать поворот как можно ближе к столбу-мете, чтобы поскорее, не потеряв ни метра, устремиться назад, к финишу. И тут, на повороте, на большой скорости колесницы нередко задевали осью за роковой столбик или наезжали одна на другую. Летели в стороны лопнувшие колесу, переломанные оси и перильца колесниц, падали на каменистую почву ипподрома возницы-неудачники. Многие участники для «надежности» плотно обматывали вожжи вокруг своего туловища, и если вовремя не успевали их перерезать, то ошалевшие от страха кони долго тащили своего хозяина по земле…
Израненных или уже бездыханных возниц уносили с ипподрома через специальный выход, который многозначительно назывался «калитка печали». Так, в 462 году до и. э. на скачках в Дельфах из сорока атлетов остался в живых лишь один возница. Гомер в «Илиаде» описывает еще сравнительно благополучный исход таких состязаний. «Первый ристатель» Эвмел сброшен наземь (правда, причиной этого было не его неумение, а козни враждебной Афины):