Герои «безгеройного времени» - страница 2
Факты, даты, цифры, географические пункты и фотографии, фотографии, фотографии... Но, с другой стороны, давно уже не была столь сильна жажда «возвышающего обмана», как в эпоху миллионов фактов.
Как ни странно, одно другому не противоречит и оба эти разнонаправленные устремления западной публики находят компромисс в понятии «сенсация».
Ибо списки бестселлеров есть также и перечень «сенсаций».
Это определение вовсе не обязательно относится к намерениям их авторов.
Для Джона Лилли вопрос о наличии разума у дельфинов был, вероятно, столь же серьезной научной проблемой, как для доктора Барнарда возможность пересадки человеческого сердца.
С другой стороны, для Тура Хейердала сенсационность путешествия на «Кон-Тики» была способом привлечь внимание научного мира к своей гипотезе.
А для английской писательницы Памелы Хенсфорд-Джонсон чудовищность «Болотного процесса» - средством, чтобы обратить взоры «общества процветания» «внутрь души», к ее «смердящим язвам».
Таким образом, сенсационность вовсе не однозначно связана с намерениями авторов - ученых, путешественников, историков, публицистов - или нужна им как средство в собственных гораздо более важных целях.
Сенсация есть способ застать жизнь врасплох, увидеть ее на изломе, в критические моменты, когда сама действительность, не дожидаясь вмешательства искусства, заостряет свои тенденции до степени символа.
В то же время для публики и еще более - для могущественной империи средств информации сенсация все более становится самоцелью.
Сенсация - мать мифов, создаваемых с помощью mass media. Мифологизация сознания буржуазного человека, быть может, заметнейшая черта цивилизации, обладающей самой разветвленной сетью средств массовой информации. При этом факты служат более благодарной почвой для мифотворчества, нежели вымыслы.
Что до этой небольшой книжки, которая, как я уже говорила, содержит заметки или эссе по поводу разного рода неканонических жанров современного Запада, то в ней широкая публика и ее отношения со средствами информации почти так же существенны, как сами эти жанры. Ибо судьба произведения зависит от сложения по крайней мере двух воль - писателя и читателя. Не говоря уже о рекламе и воле издателя...
Отсюда и кино, которое в том или ином виде фигурирует почти в каждой главе. Это не только дань профессиональным интересам автора или общеизвестному пристрастию большинства читателей - это отражение того объективного положения, которое ныне существует в мире. Сегодня кино если не «самое массовое» (в этом с ним с успехом соперничает телевидение), то пока что самое информативное из искусств, своего рода барометр развития буржуазной цивилизации. Быть может, уже в ближайшее время оно и в этом уступит телевидению, подтвердив преобладание средств массовой информации над собственно искусством, которое до сих пор казалось надежным способом заглянуть в действительность и понять ее тенденции. Впрочем, давно ли кино утвердилось в ранге «искусства», преодолев проклятие своей «индустриальности»?
«Индустриальность» кинематографа тоже делает его для этой книги незаменимым, ибо, насчитывая в своих анналах имена гениальных, талантливых и просто проницательных художников, кино в то же время благодаря этой второй своей ипостаси стало чем-то вроде современного фольклора большого капиталистического города, отвечающего широкому зрительскому спросу, иначе говоря - среднему вкусу среднего потребителя.
Я выбирала то, что так или иначе было сенсацией, потому что духовные запросы, а значит, и коммерческий спрос читателя занимали меня не меньше, чем намерения авторов. И еще оттого, что безудержный культ Сенсации, Мифа сам по себе есть признак некоего духовного кризиса. Духовный кризис как раз и есть та точка, где весьма разноречивые темы, затронутые в этой книжке, пересекаются между собой.
...Кризис, вакуум, «закат Европы» или еще что-то в этом роде, о чем говорится уже много лет подряд...
Скажу сразу, речь пойдет здесь о том специфическом духовном кризисе, который связан с резкими экономическими сдвигами послевоенной поры и поставлен в порядок дня высокими жизненными стандартами современного уровня капитализма, который в западной печати принято обозначать терминами «общество процветания», «массовое общество», «потребительское общество», «индустриальное общество» и еще многими синонимами и антонимами, которые мне придется употреблять, цитируя писателей, социологов, журналистов.