Герои «безгеройного времени» - страница 4
Точно так же не случайно появление на экранах белозубого и безупречного агента 007 на спаде темы сердитого молодого человека, на перепутье между «левым активизмом» хипстеров и битников конца 50-х годов и движением «новых левых» конца 60-х.
Таковы крайние точки процесса, описанные в этой книжке; но не в действительности, ибо книжка кончается, а действительность продолжается.
Таким образом, хронология фактов, как и порядок статей, которые были написаны в течение десяти лет, - небезразлична к содержанию.
Читателю может показаться, будто автор чрезмерно, преувеличенно и безосновательно модернизирует проблемы, которые не с нами явились на свет божий, не с нами и канут.
Что ж, тогда автору придется признаться, что это не более как прием, как маленькая критическая хитрость, чтобы, не вдаваясь в расплывчатую риторику и оставаясь все при том же «факте», обратиться к некоторым вопросам, которые человечество недаром признало «вечными». В одной очень древней книге сказано: «...бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас».
глава 1
Герои “безгеройного времени”
Для каждого из нас Аннапурна - это достигнутый идеал... Горы были для нас природной ареной, где на границе между жизнью и смертью мы обрели свободу, которой бессознательно добивались и которая была нужна нам, как хлеб... Есть и другие Аннапурны в жизни людей...
Морис Эрцог, «Аннапурна»
«В отличие от большинства романов, в этой книге нет ни одного вымышленного образа или события... Автор стремился создать абсолютно правдивую книгу, чтобы выяснить, может ли такое правдивое изображение событий одного месяца и страны, в которой они происходили, соперничать с творческим вымыслом».
Так написал Эрнест Хемингуэй, предваряя «Зеленые холмы Африки».
Теперь выяснять это уже не приходится. Правдивое изображение событий каких-нибудь одного-двух месяцев, проведенных в Африке, Гималаях или на Тихом океане, не только может соперничать в глазах читателя с творческим вымыслом, но и одерживать над ним верх. Пожалуй, что выяснять придется скоро, может ли вымысел соперничать с дневниками и описаниями путешествий или приключений. Читателю свойственно стремление отождествлять героя с автором. Эти книги имеют неоспоримое преимущество: их авторы являются в то же время их героями. Упрек в «недостаточном знании жизни» не угрожает им. Необычайное приобретает здесь устойчивую достоверность факта. Действительность, как это часто случается в наш век, перешагивает через вымысел, и документальность наступает на .пятки искусству.
Одни ищут здесь просто занимательного чтения, не обремененного излишней философией.
Других увлекает романтика необычайного.
Третьи находят примеры человеческого мужества и героизма.
Четвертые за героическими деяниями отдельных отважных людей хотят разглядеть какие-то общие черты материальной и духовной жизни современного человека.
Попытка ввести документально-приключенческий жанр, рассматриваемый обычно как периферия литературы, в круг вопросов и проблем большой литературы современного Запада была сделана впервые И. Соловьевой в статье «Люди для людей»>1.
Да, эти книги несут в себе этическое начало и говорят о подвиге.
Но попробуем взглянуть на тот же вопрос с несколько иной стороны и продолжить разговор, отнюдь не праздный, хотя на первый взгляд несколько странный, ибо что может извлечь литературоведение из описания географического путешествия?
«Почему забираются в такие места? - спрашивал в своем дневнике после трехмесячного одинокого пребывания на метеостанции «Ледниковый щит» в Гренландии отделенный от всего живого 225 километрами пути, морозами и отсутствием радиосвязи Огаст Курто. - ...В старину думали, что движущей силой была погоня за сокровищами, но сокровища исчезли, а люди продолжают странствовать по свету» (Дж. Скотт, «Ледниковый щит и люди на нем»).
Люди продолжают странствовать по свету и в эпоху межконтинентальных ракет и мощных океанских лайнеров.
«Что заставляет человека штурмовать вершины? - гласит старый вопрос. Многие поколения белых людей тщетно старались найти ответ», - замечает в предисловии к книге Тенцинга «Тигр снегов» его литературный помощник Джеймс Рамзай Ульман. Характерно - вопрос не относится к герою книги: «Что касается Тенцинга, то не надо искать никаких слов: вся жизнь его служит ответом». Вопрос касается «чилина-нга» - «белого человека», человека Запада.