Герои - страница 11

И по распоряжению Громовержца ночь длилась трое суток. В самом прямом смысле слова: загодя предупрежденный Гелиос прохлаждался у себя во дворце, а заработавшаяся Нюкта, основательно покачиваясь, зигзагами ездила по небу, бубня что-то о сверхурочных.

Неизвестно, что делали жители Эллады во время незапланированных сумерек. Вполне возможно – тоже повышали рождаемость, ибо темнота – друг молодежи… Но во дворце Амфитриона разворачивалось действо, достойное кроличьего садка.

Ответим сразу – нет, аэды достоверно не отвечают, почему подвиг зачатия Геракла в исполнении Зевса растянулся на три дня. Возможно, Громовержец решил придать понятию «любовная прелюдия» потенциально новое значение. А может быть – просто циклился и, начав, продолжал ударный труд по принципу отбойного молотка без возможности мгновенного отключения (Алкмена, надо полагать, удивлялась, но не возражала, потому что «муж же с войны вернулся, разлука и всякое такое»). Наконец, есть версия, что в первые сутки Зевс, трудясь в поте всей своей натуры, обеспечил Гераклу убойную дозу силы, во вторые сутки – столько же смелости, в третьи – снабдил повышенным болевым порогом, крутостью, желанием совершать подвиги и остальным по мелочам… В общем, Зевс только-только решил было перейти к непосредственной передаче будущему сынуле еще и неслабого умища, но тут муж вернулся из военной командировки и все испортил.

Казалось бы, проблема в лице Амфитриона решалась одной молнией. Но подуставший за трое суток подвига на кроватной ниве Зевс вовремя вспомнил, что лавагет Фив, на минуточку, настолько взрывной, что прибил собственного тестя (плюс воинственных телебоев и чудовищную Тевмесскую лисицу), а колчан – на Олимпе. Поэтому было принято решение о быстром тактическом отступлении из спальни на Олимп, после чего наконец-то в Фивах наступил день.

А вернувшийся военачальник Амфитрион поспешил, конечно же, в объятия любимой жены, которая явно за трое суток огребла годовую порцию впечатлений.

Из-за того, что вернувшиеся мужья вечно норовят подгадить бедным любовникам, у Алкмены родился не один сын, а двойня. При этом Ификл, как утверждают, был от Амфитриона, а Алкид… в общем, как мы увидим дальше, три дня Зевс таки потратил не впустую.

Божественный форум

Арес: Батя, поздравляю, ты бог.

Зевс: Удивительно. Я в курсе.

Амфитрион: Так, я не понял… Алкмена, КОГО ты прятала в шкафу, когда я вернулся?!

Аид: Шкаф несовместим с достоинством Громовержца.

Зевс: Хватит двусмысленностей, пошляк. И да, я был под кроватью.

Гера: Я ме-е-е-е-едленно достаю мою самую большую палку…

Зевс: Ха-ха, жена должна знать свое место. Ты ничего не сделаешь.

Гера: Я ме-е-е-е-едленно откладываю палку и начинаю перечитывать свиток с легендой про участь Урана…

Зевс:О_О

После трехдневного любовного марафона (и последовавшего марафонного скандала от Геры) Зевс долго восстанавливал дыхалку, отмалчивался и решал, что бы такое грандиозное выкинуть. К тому времени, как Алкмена должна была рожать, гениальный план был готов. Громовержец собрал богов и закатил пир, а на пиру принялся вещать: «Се, внемлите! Грядет великий герой! Вот сегодня он родится в роду Персеидов и будет царствовать над всеми своими родственниками!» И все это громко. Радостно, от души. Прямо на глазах у медленно доходящей до последней степени каления Геры, которая после своего марафона тоже довольно долго берегла дыхалку…

Сказать такое перед ревнючей женой, которая ведает не только семейными очагами, но и родами смертных – все равно, что ляпнуть бывалому вору-медвежатнику, что, мол, сейф с деньгами вон там, за углом, и да, ключ я на всякий случай спрятал в жутко тайном месте, в верхнем левом ящичке стола.

Гера, которая явно была в душе стратегом, встретила заявление мужа коварным восклицанием: «Гонишь!» – а на божественное: «Зуб даю, что так!» потребовала: «А поклянись Стиксом в том, что первый рожденный сегодня в роду Персеидов будет править своими родичами!»

Уточнение формулировки Зевса ни разу не насторожило, то ли потому, что пир, веселье, тридцать вторая чаша нектара, то ли потому что богиня обмана Ата, по словам аэдов, «завладела его разумом» (возможно, имел место гиперсильный гипноз с помощью бюста). Так или иначе, а клятву Громовержец дал и даже не удивился, когда Гера поднялась из-за стола, потому что ей «срочно надо, на минуточку».