Герои - страница 24
2. Отправить Геракла за Танатом. Этот вариант отпал, стоило Эврисфею припомнить бодрый отчет героя: «А потом я завернул к другу Адмету на ночлег. Попутно отпинал по ребрам этого, подземного…» Область применения Таната в хозяйстве была непонятной, а характер – вряд ли лучше, чем у Персефоны.
3. Отправить Геракла за каким-нибудь чучелом из свиты Аида, желательно непарнокопытным, потому что всё мычащее вызывает у героя истерический ржач.
– Идёшь за Цербером, – был высочайший вердикт Микенского царя. – Три головы, хвост-дракон, в общем, со всех сторон бешеный…
Геракл покивал, тоже выдал вердикт: «О, всё включено!» – и пошел себе в Аид.
Проводником и парнем, «который каждую собаку там знает, да, и Цербера тоже» выступал Гермес. В подземном мире к мужской компании добавилась еще и Афина, она же контролирующий фактор для двух придурков, она же голос Зевса, она же «дочь моя, ты там присмотри, чтобы мальчик особо подземных не помял».
Надо сказать, даже с двумя гидами Геракл не бросил сурового туристического духа: громко разговаривал, нервировал местных и портил достопримечательности.
Первый эпизод случился на самом входе, у скульптурной композиции «Два дебила – это сила». В роли двух дебилов выступали герои Тесей и Пейрифой, сидящие на троне. Они-то как раз сходили в подземный мир за Персефоной и нарвались на гостеприимного Аида и его «ну, задержитесь подольше, я давно таких не видел! И вообще, из вас выйдет отличная статуя». За время, проведенное на троне, Тесей и Пейрифой приобрели осанку современного офисного работника (двенадцать часов на жестком стуле без обеда). То, чем герои думали, когда шли отбирать у подземного Владыки жену, болело отчаянно.
– Геракл! – воззвал Тесей с насеста. – Как герой героя прошу… генофонд ведь промораживается!
Пораженный сочувствием к генофонду друга, Геракл простер длань… и античная интерпретация сказки «Репка» заиграла всеми гранями. Репкой был скорбно стонущий Тесей, зловредной корневой системой – трон, а Геракл выступал в роли бабки-дедки-внучки-Жучки-кошки-мышки, потому что Гермес и Афина стояли в сторонке, фиксируя зрелище глазами на память.
Громкий треск возвестил, что «тянули-тянули – и вытянули!». Трон остался в проигравших, сохранив себе на память эстетически важный кусок из хитона Тесея. Ободренный Геракл повернулся к Пейрифою с явным намерением испортить скульптуру совсем, но такого кощунства над искусством не вынесло уже мироздание.
Афина, оглядывая затрясшиеся скалы, грозно возвестила: «Это воля богов! Его дебильность слишком неподъемная даже для тебя. И вообще, хватит уже над интерьерами издеваться» – и Пейрифой остался изображать прототип роденовского «Мыслителя», а Геракл отправился распугивать местное население.
Причем, какое-то время шел и искренне недоумевал: почему это вокруг куча знакомых лиц и почему это тени разлетаются с воплями: «О, нет, опять этот!», «И после смерти мне не обрести покоооой!», «А-а! Он и сюда за нами пришёл!». Непонятка разъяснилась, когда Гермес намекнул:
– Ну, а кто сюда, спрашивается, кучу народу отправил?
Из неиспугавшихся (или неотправленных Гераклом в Аид) рядом нарисовалась тень героя Мелеагра, и тут же принялась взывать: «Геракл, женись, жениииись… Тьфу, да что за мысли, на сестре моей Деянире женись!»
– Нормально гуляем, – молвил обалдевший герой. – Уже и тут окрутить хотят.
Но жениться на Деянире все-таки поклялся.
А душу отвел, кинувшись на тень Медузы Горгоны с мечом и воплем: «О, в самый раз по мне!» К дворцу Владыки Геракл, собственно, продвигался бегом, махая мечом и гоняя верещащую тень. Следом за Гераклом бежала Афина и летел Гермес и весело подавали реплики типа: «Да ладно, она и так мертвая», «Да ладно, теперь она еще и нервная», «Да ладно, тут еще есть, кого гонять».
Много ужасов испортил Геракл по пути ко дворцу подземного дядюшки, но в конце концов таки предстал перед глазами Великого и Ужасного (нет, не Гудвина), жены его и нервно выглядывающего из-за трона Таната.