Герои и (или) коллаборационисты: по ту сторону мифа - страница 4

В сентябре 1939 г. вермахт за четыре недели оккупировал Польшу, а Красная армия (17 сентября начался «Освободительный поход») – Западную Украину и Западную Белоруссию. Границы двух «рейхов» (предварительно, 23 августа, договорившихся о разделе сфер влияния – пакт Молотова-Риббентропа, секретный протокол) сомкнулись. С момента прекращения существования Польского государства врагом №1 для украинских националистов становилась большевистская Москва. Именно она успела за несколько месяцев оккупации Западной Украины подвергнуть репрессиям более 10% местного населения (прежде всего, интеллигенцию, священников, кооператоров). Кроме того, активистам ОУН были известны последствия голодомора 1932-33 гг. Таким образом, «коллаборационизм» на украинских землях во многом был реакцией на террор и репрессии 1939-41 гг., а также геноцид эпохи коллективизации в СССР. Родина начиналась именно там, где разорялась материнская хата, откуда угонялись на восток отцы и братья. Можно ли называть коллаборационизмом месть мучителям и стремление восстановить суверинитет своей державы?

«Поховайте та вставайте!..»

Отношения между ОУН и гитлеровским оккупационным режимом строились весьма прагматично – на основании признания Украинской державы; как на бывшей польской, так и на советской территории. Акт восстановления независимой Украины был провозглашен 30 июня 1941 г. во Львове, после чего на лидеров ОУН начало охоту гестапо. Именно в октябре 1942 г. было принято решение о начале антигитлеровского восстания и о создании УПА. Впрочем, и до 1942 г. членов ОУН в сущности нельзя называть коллаборационистами. Коллаборационистов, как известно, не сажают в концлагеря и тюрьмы, однако лидер радикального крыла ОУН Степан Бандера и глава правительства Соборной Украины Ярослав Стецько уже летом 1941 г. были арестованы и брошены в лагерь Заксенхаузен. Братья Бандеры погибли в Освенциме. До 1944 г. в лагере находился и лидер еще одного крыла ОУН Андрий Мельник. Многие активисты националистического движения были расстреляны в Киеве в Бабьем Яре (в частности, известная поэтесса Олена Телига). Уже летом 1943 г. гитлеровцы бросили против УПА танковые батальоны СС, а за голову фактического руководителя ОУН Мыколы Лебедя назначили вознаграждение в 50 тысяч рейхсмарок.

Сопротивление УПА началось во время гитлеровской оккупации Украины и продолжалось при советской оккупации вплоть до середины 50-х годов. Даже тогда, когда после войны в состав УССР вошли и польская Волынь и Галичина, и венгерское Закарпатье, и румынская Северная Буковина и Бессарабия, УПА в одиночку продолжало борьбу на этих землях. Несмотря на то, что зажатым в лесах партизанам противостояли намного превосходящие их по численности и вооруженные до зубов отряды НКВД, активные боевые действия продолжались более 10 лет.

Многие повстанцы к тому времени, несмотря на широкую амнистию уголовников, а также политзаключенных, продолжали содержаться в сталинских лагерях. Александр Солженицын писал в «Архипелаге ГУЛАГ» о том, как повстанцы из Западной Украины занесли в лагеря «вирус бунта» и помогли заключенным в борьбе за свои гражданские права. Террор уголовников в отношении политзаключенных, спровоцированный НКВД, был ослаблен, а события в сибирских лагерях получили международную огласку.

Как видим, то, что принято в прокоммунистической прессе и левой пропаганде называть украинским коллаборационизмом, в сущности, не соответствует первичному значению этого слова. Скорее стоит говорить о национально-освободительной борьбе. Разумеется, определенные формы коллаборационизма имели место и в такого рода борьбе. Например, практически все национальные полицейские формирования участвовали в выдаче евреев и депортациях цыган, на чем настаивало нацистское руководство. В то же время немало евреев состояли в отрядах УПА в качестве врачей и переводчиков. Столь же неоднозначными были отношения и с советскими партизанами. Националисты охотились за партизанами не по идеологическим мотивам, а в интересах безопасности местного населения. Дело в том, что советские партизаны – как правило, люди пришлые – по заданию из Москвы устраивали диверсии в тылу противника. При ответных карательных рейдах гитлеровцы не разбирались, чьи родственники подорвали мост или же пустили под откос эшелон. За диверсии всегда расплачивалось местное население. Впрочем, в перерывах между конфликтами УПА и партизаны нередко обменивались оперативной информацией и выводили друг друга из окружений…