Герои ниоткуда - страница 23

— Я не трушу. Просто мне не по себе. Не все же такие храбрецы, как ты, тупоголовый.

— О, заткнись.

Джесс уселся, прислонившись спиной к дереву. Кора, толстая и грубая на вид, оказалась мягкой, как пробка. Джесс открыл рюкзак.

— Слишком тепло, — сказал он. — Мне хочется салата из лобстеров и мороженого. — И тут же вскрикнул: — Ой!

В его миске лежала каша из того и другого.

Рич хихикнул.

— Нужно заказывать что-то одно, — заметил он. — Пора уж научиться обращаться с магическими предметами. У них здесь все подчинено логике.

Он заказал сосиски и принялся их есть, хитровато поглядывая на Джесса.

Джесс отошел в сторону и вывалил смесь из миски в папоротник. Вернувшись к дереву, он заказал салат из лобстеров.

— При чем тут логика? — спросил он. — Что общего имеет логика с магией?

— Это понятно любому, кроме тебя, хорек. Подумай, ведь здесь науку называют магией, так? Но где наука — там законы логики, и это значит, что события происходят в определенной последовательности, всегда в одной и той же последовательности. Когда закипает вода, то получаешь пар, а не лед, так ведь? Эти миски дают пищу. Однако, например, не дают при этом еще и напитков. Но они всегда выполняют точно то, что ты требуешь. Ты назвал два блюда сразу, вот и получил их одновременно. Это и есть логика.

Джесс, дожевав салат, сказал:

— Если это так, то имеет смысл узнать законы местной науки, и тогда мы сами сможем совершать магические действия, не так ли?

— Хм, допустим. Все может быть. Но откуда мы узнаем эти законы?

— Зайдем в школу и возьмем учебник «Черная магия для начальных классов» или что-нибудь в этом роде.

— Хорошо бы, если только школу найдем, мы ведь даже не знаем, как они выглядят в этом мире, — возразил Рич. — Мы не знаем ничего. Может быть, здешние дети вообще не ходят в школу.

— Хм, неплохо бы им тут жилось.

Покончив с салатом, Джесс принялся за шоколадное мороженое с сиропом, но почувствовав, что переел, он привалился спиной к стволу дерева и уставился на плотный шатер из круглых желтых листьев высоко над головой. Уже в полусне он вспомнил все, что случилось с ними с того момента, когда они открыли дверь — и не нашли за ней кабинета мистера Хэггэрти. Кто бы мог вообразить в ту минуту, что он и Рич будут сидеть вот так рядышком, даже не огрызаясь друг на друга. В самом деле, они неплохо поладили. Не сказать, конечно, что Рич очень уж мил, но у него все-таки есть достоинства — он стойко отражал атаки Дхонов, он придумал этот фокус с копьями, чтобы подняться по скалистой стене. Даже в его угрюмой манере все рассчитывать наперед есть что-то уверенное и спокойное. Может быть, это потому, что он хорошо разбирается в математике и точных науках? Не верится, что можно так поладить с человеком, который тебе совсем не нравился. Значит, можно не сойтись характерами, подумал Джесс, и тем не менее действовать сообща.

Ему в голову пришла строчка:

Это было похоже на начало стихотворения. А что дальше? Два-молва-дрова-мова-права… Здесь — я, а там — ты… Нет-нет, это не годится. А, вот как:

Слова «один и один» напомнили ему о математике. «Можно ли включить слово «математика» в стихотворение? Держу пари, такого никогда не было, — подумал Джесс. — А слово хорошее, ритмическое. Математика… объединит двух человек… как это? Что-то в этом есть. Попробовать слово „сердце"?»

Он попробовал:

Да, в этом что-то было. Он пока не очень представлял, что у него получится, но созвучие ему нравилось.

Джесс очнулся от задумчивости, почувствовав холод. Вечерний ветерок унес сырость. Воздух стал суше и прохладнее. Одежда на нем до сих пор была влажной, и он промерз до костей. Неподалеку Рич собирал ветки для костра. Джесс, поеживаясь, отправился помогать ему.

— Совсем нет крупных веток, — пожаловался Рич, — одна мелочь.

Джесс присмотрелся к высокому стеблю белого цветка. Стебель, толщиной в руку, оказался мягким на ощупь.

— Интересно, а вот это будет гореть? — спросил он.

— Не будь дураком. Цветы не горят.