Герои русского парусного флота - страница 31

Но едва на салингах турецких кораблей стали различимы керченские берега, турки сделали неприятное открытие: дорогу им заступили суда контр-адмирала Василия Чичагова. Еще совсем недавно Чичагов бороздил воды средиземноморские и вот теперь принял под начало отряд судов на Черном море. Несколько попыток окружить свой отряд Чичагов отбил, а затем умелым маневром отсек турок от пролива. Сам же занял позицию под прикрытием береговых батарей. Не желая рисковать, бросил якоря и Гассан-паша, ожидая подхода подкреплений из Стамбула. Первым, однако, появился в проливе Алексей Сенявин. Он выгреб по азовским портам все, что мог, и во главе сборного отряда мелких судов явился перед неприятелем, чтобы пасть, но не пропустить его в Азовское море. Подошло подкрепление и к туркам. В отличие от сенявинских шебек да лодок это были мощные линейные корабли и фрегаты. Перевес в силах еще больше склонился на сторону неприятеля.

Гассан-паша атаковал Азовскую флотилию 28 июня. Турки, уверенные в успехе, шли как на параде. С палуб их кораблей устрашающе размахивали ятаганами бритоголовые янычары, выкрикивая во всю глотку: «У, урус шайтан!»

На палубах русских судов было тихо. Лишь потрескивали горящие фитили в руках готлангеров да шумел ветер в парусах. По распоряжению Сенявина капитанам судов было велено не открывать пальбы, пока неприятель не приблизится на дистанцию картечного выстрела.

…И вот русскую боевую линию заволокло пороховым дымом. Сотни ядер, завывая, понеслись к цели. Точность огня азовцев была поразительной. Их пушки рушили рангоут, поражали корпуса, испепеляли паруса. На одном из турецких судов от многих попаданий обрушился в воду целый борт с пушками и людьми… Турки некоторое время пробовали держаться, но вскоре не выдержали. Бегство «крокодила морских сражений» было паническим. Желая как можно быстрее оторваться от противника, он велел даже буксировать свои корабли галерами.

А вскоре в селении Кучук-Кайнарджи был заключен мир, по которому Турция признавала право России на обладание северным Причерноморьем. В дни победных торжеств высочайшим указом Екатерина присвоила Алексею Сенявину чин полного адмирала… Отгремели залпы, и Сенявина стали заботить дела иные. Предстояло обустроить Азовскую флотилию на берегах черноморских, построить порты и верфи, береговые батареи и жилье…

Беда пришла, когда адмирал ее и не ждал: внезапно обострились старые болезни. Лекаря, осмотрев Сенявина, сказали коротко:

– Немедленно уезжать на север, промедление – гибельно!

В 1776 году Алексей Наумович покидает Таганрог и, сдав дела контр-адмиралу Федоту Клокачеву, уезжает в Петербург.

Но начатое им дело дало добрые всходы. В 1779 году на херсонских верфях заложили первые линейные корабли, а еще через три года русские корабли бросили свои якоря в Ахтиарской бухте, где вскоре началось интенсивное строительство главной базы Черноморского флота – Севастополя.

В это время Алексей Сенявин уже служил в Адмиралтейств-коллегии: инспектировал корабли, разрабатывал новые проекты судов, изыскивал новые способы предохранения корабельных корпусов от гнили и древоточцев… А болезни все больше одолевали его. Последние годы своей жизни старый адмирал почти не мог ходить. Адмирала, кавалера многих российских орденов Алексея Наумовича Сенявина не стало 10 августа 1797 года.

Но династия моряков Сенявиных не оборвалась. Эстафету служения Отечеству принял племянник Алексея Наумовича – Дмитрий Николаевич – будущий герой Афона и Дарданелл. Тот самый, которого дядя напутствовал перед отъездом на Черное море словами старыми, петровскими:

– Дерзай, чадо!