Героиня - страница 12

- Не трогайте меня! Никогда не касайтесь меня своими грязными руками! - Она бросила на него убийственный взгляд и прижала руку к груди, словно защищая ее.

Старик отшатнулся, испуганный этим внезапным приступом необъяснимой ярости.

- Я... Я просто хотел мое лекарство.

Продолжая хмуриться, Нацинет проверила его медицинскую карту. Его звали Томас Адамсон, и он содержался в доме престарелых уже четыре года. У него был остео- и ревматоидный артрит, и ему был прописан укол "Ремикейда" - фирменное название для инфликсимаба, подавляющего фактор некроза опухоли. Также он оправлялся от шестого сердечного приступа, и принимал блокатор ангиотензиновых рецепторов под названием "Диован", для расширения кровеносных сосудов, "Эплеренон", мочегонное средство, удаляющее из организма лишнюю жидкость (что объясняло, почему ей приходилось менять его "утку" так часто), и "Карведилол", бета-блокатор для понижения уровня адреналина в крови. Дорогое лекарство от артрита и три разных сердечных лекарства для 89-летнего мужчины, который никогда уже не встанет с постели. Да это просто смешно, - подумала Нацинет. Она продолжала просматривать карту мистера Адамсона. Он был курильщиком. Усмехнувшись, она покачала головой.

 Готова поклясться, этот старый хрыч курил в свое время не только табак.

Казалось, глупо тратить столько дорогостоящих медикаментов на человека, который дышит на ладан. Она задалась вопросом, сколько дамских сумочек он украл в дни своей молодости? Сколько других чернокожих прирезал из-за игр в карты или кости, или в ходе наркосделок? Скольким внебрачным детям стал отцом? Сколько выдающихся в качестве пособия денег было потрачено на поддержание его бесполезного сердца, после того, как большую часть жизни он пил, курил, ел жирную жареную пищу, несомненно, принимал наркотики, и не занимался спортом? Сколько денег сейчас тратит его семья на его содержание здесь?

Его внуки в данный момент, наверняка, торгуют наркотиками, чтобы оплачивать его лечение, - подумала Нацинет.

Она могла прочитать историю его жизни в каждой морщинке на его лице. Слышала ее снова и снова. Теперь, когда будучи старыми, они казались такими милыми и невинными. Были настолько полны раскаяния и сожаления и предостерегающих историй о растраченной впустую юности. Но будучи молодыми, творили всевозможные распутства. Она не покупалась на это. Уже слишком много денег было потрачено на одного этого старика.

Она протянула ему аспирин и двинулась прочь, даже не дав ему стакан воды, чтобы запить таблетку. Прежде чем пойти на встречу с Дорис у нее в офисе, она вернула все сердечные лекарства старика в пузырьки, откуда их достала.

Нацинет осторожно двигалась по коридору в сторону кабинета Дорис. Она не знала точно, что пожилая медсестра думает о ней. Но знала, что компетентна в своей работе, даже более чем. Нацинет была умной женщиной и обладала самосознанием. Она знала, что в ней чего-то не хватает, и некоторые люди могли чувствовать в ней эту пустоту, отсутствие сочувствия и сострадания. Многие из них списывали это на культурное различие и на ее африканское происхождение, и она умела неплохо имитировать эти эмоции, чтобы дурачить всех остальных. И все же, время от времени, она натыкалась на кого-то, кого ей не удавалось обмануть. И кто видел за маской нормальности темную пустоту внутри нее. Именно об этом она думала, подходя к офису Дорис.

 Неужели старуха знает про таблетки? Неужели видела, как она давала тому старику аспирин вместо назначенных лекарств? Неужели кто-то еще видел это и рассказал ей?

Она постучала в дверь.

- Входите.

Нацинет нерешительно проскользнула в крошечный офис.

- Вы хотели меня видеть? Что-то случилось?

- Случилось? О, нет, нет.

Нацинет заметно расслабилась. В конце концов, ее не застукали. Ее маска осталась нетронутой.

- На самом деле я позвала вас сюда, чтобы сказать, что вы прекрасно справляетесь со своей работой, и что я решила отказаться от обычного испытательного срока и дать вам первое задание на полный рабочий день.

Лицо у Нацинет засветилось. Она представила, как переезжает в один из тех больших особняков, мимо которых она проезжала по пути к этому дому, а, может, даже в одно из огромных поместий, вроде того, в котором выросла ее мать. Она гадала, как будет выглядеть ее комната, будет ли она ухаживать за мужчиной или за женщиной. Возможно, это будет какой-нибудь престарелый миллионер, который влюбится в нее и оставит ей перед смертью все свои деньги. Возможно, Нацинет будет заботиться об умирающей жене какого-нибудь бизнесмена, и он влюбится в нее, увидев, как хорошо она ухаживает за его семьей, а потом, после смерти жены, попросит ее руки.