Герой на подработке. Ищи ветра в поле - страница 22

…Неужели слабительное всё же придало составу иные свойства?

— Не тронь мага! — ударяя Браста по темечку, вдруг встал на мою защиту Орбан.

Пусть Браст и числился матёрым, но от удара он осел на землю. Если бы не шлем, то под неё же мы бы его вечерком и отправили.

— Чего теперь? — выжидательно уставился на меня верзила.

Я понял, что у меня появился уникальный шанс избавиться от великана раз и навсегда. Ведь если бы он переменил своё внезапное благодушное мнение обо мне, то я его удара, как Браст, не выдержал бы даже при полном рыцарском доспехе!

— Бери его! — я указал на гарпун.

Большой крюк хорошо сохранился, но основание приварилось к размотанной цепи, оплавившейся и застывшей настолько идеально, что получился отличный зацеп на шесте.

— И? — без труда отрывая мешающую, ещё подвижную цепочку, спросил он.

— Поглубже это в пасть дракону воткни, — произнёс я, боясь, как бы у Орбана вот-вот интеллект не проснулся. Однако глаза у него загорелись тупым азартом, и я позволил себе солгать. — Ты помешал Матёрому. Так что честь убить дракона я предоставляю именно тебе!

Мужичка моя речь подвигла на безумство, но слышащая всё это Марви покрутила пальцем у виска. Мне опять было не понятно, что она имеет ввиду. То ли лучшая убийца Стаи также, как я, считала, что дуракам в могилу и дорога, то ли показывала недоумение к причине моего поступка. Но мне в очередной раз было не до разбирательств — дракониха, заходясь в огненном кашле, приземлилась не так далеко, как хотелось бы, а Данрад, избегая плевков пламени с интуицией мага-прорицателя, перебежками старался добраться до меня во всю прыть. Обе эти причины вынуждали меня резко изменить своё местоположение. Правда, так как прямо на моих глазах ещё двое членов Стаи погибло, передвигался я с выкриками, предполагающими хоть чьё-нибудь спасение. Этим мне виделось обретение возможности сберечь самого себя. Данрад был и так зол, чтобы без раздумий расстелить меня на своём полотне. Не хватало только ещё один на один с ним остаться!

… Вдруг кто благодарный на мою защиту встанет, подобно Орбану?

— Умри, чудище!

Вспомнишь гов… хм. Вспомнишь солнце, вот и лучик.

Выкрик принадлежал Орбану. Он с самоубийственным рыцарским геройством действительно воткнул гарпун в пасть дракона…

Обратите внимание, пожалуйста! Не метнул, а именно что воткнул!

Дракониха так и осела от подобной наглости и снова пару раз кашлянула, прежде чем начала издавать крайне неприличные звуки. Как спереди, так и сзади. Кое на кого попали ошмётки ценнейшего драконьего навоза…

Ой-ё! Кажется, на Данрада.

— Пока этот наш мастер слова Вильян Боян не вернулся, — старательно оттирая себя от коричнево-зелёной жижи моим новёхоньким плащом да мрачно сверкая глазами, процедил Данрад оставшимся около него соратникам и сделал небольшую глубокомысленную паузу.

Внимающим его речам оказалось всего десять. Было бы больше, но Орбана и ещё одного выжившего селянина наш главарь без сомнений прибил. Второй слишком громко смеялся, а, значит, мог разнести весть о том, как на самом деле произошла победа над драконом. Первый же имел полное право принять на себя все лавры победителя. Мудрые остальные, и ежу понятно, стали бы держать язык на замке.

Жить-то нам хотелось!

— Пока этот наш мастер слова Вильян Боян не вернулся, — с той же интонацией повторил Данрад, старательно обтирая моим имуществом свои светлые пряди волос, и на этот раз продолжил, — давайте-ка наделаем в этой туше дырок побольше да голову отрубим, чтобы всем с первого взгляда ясно было, от чего эта тварь подохла!

— Ага!

— Точняк!

— Да, так и сделаем!

С воодушевлением согласились все. Никому не хотелось, чтобы по миру пошла слава о том, как дракон задохнулся собственной рвотной массой.

— Так чего стоим?! Приступаем!

Я тоже ринулся исполнять приказ, тем более, мне изначально-то и хотелось покромсать дракона, чтобы до внутренностей добраться, но Данрад меня остановил:

— А ты, скотина, подь-ка сюды!

— Да? — вытянулся в струнку я, но, видимо, зря. Главаря беспокоило сейчас не то, о чём я думал:

— Говори, гад. Можно всё это безобразие, — он обвёл рукой, указывая на экскременты, усеивающие всю округу, — скрыть как-нибудь?