Герой - страница 18

Роне, похоже, надоело заниматься сочинительством, и мелодичное треньканье сменилось мелодией[2], под которую девушка негромко запела. Мысли о загадках Тьмы немедленно покинули мою голову – ну и к лучшему, гонять их по третьему кругу было совсем уж бессмысленно. Лучше уж послушаю любимого менестреля. Тем более, судя по двум прошедшим концертам, на моём месте мечтали бы оказаться минимум несколько сотен человек!

Первое открытие я сделал в тот же день, что мы с эльфийкой встретились: навыки обращения с банджо и технику работы голосом при пении она кардинально улучшила. И это – безо всякой артефактной обвязки! Если раньше Фирониэль просто хорошо пела и нормально била по струнам, то теперь голос и музыка реально сливались между собой, дополняя друг друга. И это заметно было даже мне – человеку, от музыки максимально далёкому! А уж что творилось среди меломанов, стоило им услышать Ронин голос…

Да, оказывается, в средневековье тоже водятся меломаны. А в продвинутом «средневековье» Лида их оказалось даже достаточно много. Рабы и граждане, маги всех направлений и разумные химеры… Стражницы, когда Таня принесла им несколько билетов в расположение в качестве предлога продолжить тренировки, мигом устроили натуральный турнир за право обладания столь ценным призом. Только счастливице Юмии перепало от подруги «вне очереди». Ценным в том числе и в прямом смысле: за места рядом с исполнительницей организаторы драли десять золотых! Ещё раз, вдумайтесь: десять. Золотых. За три часа за место в трёх шагах от менестреля. И две трети этой суммы шли Роне, не считая иных выплат. Неудивительно, что она смогла позволить себе ренийские артефактные концертные приблуды вроде НЧ-ВЧ фильтров, подсветки и климатизатора.

Так как специальных концертных площадок в Нессарии не было, выступления по-прежнему проводились в трактирах. В трактирах с самыми большими общими залами – такие выстроены около южных ворот полиса. Один концерт – один трактир: как-то владельцы договорились между собой о распределении прибыли. А о том, что прибыль стоила всей возни, говорило одно то, что заведение на время концерта закрывалось. То есть внутрь – только по билетам, и там никакой жратвы. Столы убирали, ставили рядами стулья и лавки, которых ещё и не хватало для всех желающих. На втором, последнем на данный момент выступлении троица особо хитроухих стражниц забралась на потолочные балки «для обеспечения более полной безопасности» – их так и не смогли оттуда согнать… Ещё одна ма-аленькая, но интересная подробность: заведения вокруг южной площади были специально рассчитаны на приезжих дворян. То есть, приглашая выступить менестреля-нечеловека (о чём можно было узнать из афиши с любой доски объявлений), они, мягко говоря, не потворствовали своей основной клиентской базе. Но, видимо, доходы покрывали все издержки. Ничего личного, только бизнес…

Рона закончила, выдав напоследок звонкий, словно повисший в воздухе аккорд, и жизнь в нашей общей комнате-гостиной отмерла. Таня вернулась к методичному натиранию ремней своего доспеха алхимпропиткой – многослойный композит из кожи тварей тоже требовал ухода, особенно после интенсивной носки и ударных нагрузок на тренировке. Лада вздохнула и опять опустила глаза в книгу: решила повторить материал прошлого семестра, справедливо ожидая проверочной работы. А я – я вернулся мыслями к опытам с Тьмой. Песня помогла: словно вымыла из головы чувство тупого хождения по кругу и подарила умиротворение… стоп.

Фирониэль, настроившаяся было продолжить мурлыканье под негромкий звон струн, с удивлением на меня покосилась: почувствовала, как я напрягся. Ещё бы мне не напрячься, если я, кажется, нашёл решение! Господи, как же просто! И ведь ответ был у меня всё время под носом! Нужно было просто сопоставить известные мне факты – не более того.

– Наташа, мы с тобой идём в лабораторию. Прямо сейчас!

Желания – это эмоции, которым разум придал законченную форму. А эмоции – это синтез из нескольких чувств. Чуять запах добычи – чувство, голод – чувство, а вместе они дают агрессию. Сытость, тепло и темнота вместе у большинства млекопитающих вызывают ощущение безопасности. Видите? Млекопитающих. Непонятно? А так: большинство тварей Шрама являются измененными зверями, то есть как раз млекопитающими. Всякие там гидры, вараны, мутировавшие змеи – сравнительно редки. Только теперь до меня дошло – почему! Всё дело в голове, в развитии головного мозга, точнее. Человек отличается от других животных наличием разума, но разум – это следствие развития нервной системы. Если грубо – наши мозги «тянут» разум, а у других зверей не хватает мощности. А вот с эмоциями картинка выходит совсем другая.