Гейша - страница 6

— Заткнись, дура! — вдруг страшным голосом проревел Бирюков, всем корпусом придвигаясь к экрану телевизора и увеличивая громкость.

— Сам заткнись! — бойко выкрикнула в ответ супруга и осеклась, увидев вдруг на экране телевизора свою дочь Лену, которую омоновцы в бронежилетах, с автоматами, усаживали в белый милицейский «форд» с красно-синими мигалками.

— На этом наш выпуск новостей заканчивается, о развитии событий вы узнаете из нашего следующего выпуска, а вас ждут еще новости спорта и погоды, — мило улыбнувшись на прощание, протараторила симпатичная комментаторша, и на фоне веселой музыки на экране возникла навязшая в зубах реклама прокладок с крылышками, которые то и дело поливали какой-то голубой жидкостью.

Супруги Бирюковы так и стояли, замерев и уставившись в экран, где неутомимая учителка Эмма в белых штанах в облипку лезла перед всем классом на дерево. «Хоть бы ты этим самым местом на сук напоролась, дура», — говорила обычно в этот момент супруга Бирюкова. Но на этот раз она промолчала.

— Ой, Господи! — первой опомнилась Бирюкова.

Она вытерла фартуком бисеринки пота, выступившие на носу, и медленно опустилась на табуретку.

— Ты видел? А?

Капитан сделал руками несколько неопределенных движений в воздухе.

— Да не молчи как пень, когда тебя спрашивают!

— За тобой разве что услышишь, — огрызнулся муж. — Трещишь как сорока.

Жена не отреагировала на оскорбление. Дрожащей рукой она протянула пульт:

— На, Саша, переключи на другую программу, может, еще где новости идут? Ох, Господи, ты понял хоть, что там случилось? Убили кого-то? А Ленка наша тут при чем? А может, это и не она была, а так, похожа…

— Ага, и фамилия — простое совпадение, — нажимая по очереди на все кнопки, подколол жену Бирюков. — Сказали же, подозреваемая Елена Бирюкова.

— Ой, Господи! — тихо завыла супруга. — И что теперь с ней будет-то, Саша? Куда она влезла-то, а? Ой, чувствовало мое сердце, я сегодня всю ночь не могла уснуть, все про Ленку думала…

— Да хватит выть! Спать она не могла… Как трактор храпит каждую ночь.

— Скотина ты бесчувственная! — воя, сообщила мужу Бирюкова.

Скорее всего, этот разговор вскоре снова перерос бы в перепалку, если бы его не прервал выпуск новостей на другом канале. Супруги прильнули к экрану и затаили дыхание.

Диктор сразу перешел к криминальным новостям. Скороговоркой он сообщил, что в своем доме, стоящем на такой-то улице (название улицы промелькнуло мимо сознания Бирюковых), вчера ночью был застрелен такой-то важный государственный чиновник (должность покойного заместителя председателя Спецстроя Сурена Осепьяна тоже не врезалась супругам в память). Они ожидали услышать главное и услышали: подозреваемая в убийстве Елена Бирюкова, знакомая бывшего заместителя председателя Спецстроя, была временно задержана сотрудниками милиции, хотя никаких обвинений ей пока не было предъявлено.

— Как нам стало известно из показаний немногочисленных свидетелей, — ровным, равнодушным голосом продолжал говорить диктор, — в ту ночь в доме Осепьяна не было слышно никакого выстрела. Хотя результаты экспертизы станут известны лишь через несколько дней, по некоторым данным, орудием убийства послужил личный пистолет Осепьяна, который хранился в его комнате в ящике письменного стола. Остается лишь выяснить, каким образом произошел роковой выстрел.

— Ох, Господи, да что Ленка делала в том доме? — прошептала вслух Бирюкова, но муж цыкнул на нее, и она умолкла.

Передавали интервью с каким-то милицейским чином в штатском, который коротко и неприветливо отвечал на вопросы журналиста фразами типа: «Выясним», «Когда станет известно…», «Не мешайте работе следствия…»

Весь вечер Бирюковы провели перед телевизором. Не поехали на дачу, не отвечали на телефонные звонки. В перерывах между выпусками новостей шепотом обсуждали случившееся, то переругиваясь, то успокаиваясь. К ночи криминальные репортажи изобиловали все новыми подробностями, но о самом главном — о роли их Лены во всей этой истории — говорилось слишком невнятно и туманно, словно журналисты сами не знали толком, кто такая Лена и что делала она в доме убитого. В одном репортаже ее называли знакомой, в другом — дальней родственницей Осепьяна, временно жившей в его доме, но в то же время другие родственники покойного при приближении камеры отмахивались от журналистов, закрывали объектив руками.