Гибель отложим на завтра. Дилогия - страница 22

Голос Ли-ли — тихий, но глубокий — всегда звучал ласково и дружелюбно, и никому не доводилось слышать, чтобы она громко смеялась, зато легкая полуулыбка почти никогда не сходила с ее губ. С ней хорошо было просто сидеть рядом и молчать, погружаясь в собственные мысли. Прочие служанки, видя, как выделяет Аданэй Ли-ли среди них, почему-то воспринимали это как должное, словно признавали за ней превосходство. Гиллара в девочке и вовсе души не чаяла, и это также явилось причиной интереса Аданэя к Ли-Ли: он полагал, что если Гиллара о чем-нибудь и проговорится одной из прислужниц, так только ей. А уж влюбленная девушка не сможет утаить от своего Айна известие об опасности, если таковая будет ему угрожать.

Аданэй не подозревал, что Ли-ли давно мучилась тем же вопросом, что и он. Девушка неплохо знала свою наставницу и понимала, что Гиллара в нынешнем — бедственном — положении не станет держать раба просто так, как бы он ни был молод и хорош собой. Но еще она знала, что женщина весьма осторожна, и вряд ли проболтается о своих планах даже воспитаннице. А потому девушка старалась, когда могла, прислушиваться, а иногда и подслушивать разговоры Гиллары с Ниррасом, в надежде, что между собой они обмолвятся о дальнейшей судьбе Айна.

Вот и сегодня, заметив, как эти двое зашли в неприметную дверь, которая — Ли-ли знала, — выходила в коридор, ведущий в подземные покои, она, чуть выждав, отправилась за ними.

Сырой камень лестницы холодил стопы даже через обувь, а заросшая склизким мхом стена, за которую держалась девушка, неприятно пружинила под пальцами, но Ли-Ли не обращала на это внимание, сосредоточившись на том, чтобы ступать как можно тише. Может, ей хотя бы в этот раз повезет, и она что-то услышит?

Гиллара полулежала в кресле в одной из подземных комнат, как негласно назывались покои, находящиеся ниже уровня земли. В этих помещениях ничто не напоминало об убожестве замка и опале его владельца. Дорогая красивая мебель, статуи и картины, восхитительные гобелены и уютно горящий камин, изгоняющий даже воспоминания о всепроникающей сырости.

На губах Гиллары играла легкая, слегка рассеянная улыбка. Ниррас нервно ходил по зале из одного конца в другой. Наконец остановился и уставился на женщину.

— В чем дело? — лениво протянула Гиллара.

— В чем дело?! — передразнил ее Ниррас. — Это я у тебя должен спросить. Я тебе уже десятый раз задаю один и тот же вопрос и не получаю ответа!

— Попробуй еще раз.

— Издеваешься, женщина? Ответь мне — зачем тебе этот щенок?! Или действительно вдруг потянуло на смазливых юнцов? Ты знаешь, я этого не допущу. Я придушу этого белобрысого выродка, так и знай! Ты ведь потому и гонишь меня в столицу, да?!

— Не кричи, Ниррас. Говори тише. Я сейчас оглохну от твоего крика.

— Ну и пусть! Если я что-нибудь узнаю, то убью и тебя, и мальчишку!

— Я и не подозревала, что ты у меня такой ревнивый, — Гиллара тихонько рассмеялась. — Впрочем, никого ты не убьешь, даже и не думай об этом. А в столицу ты уедешь, причем очень скоро. Не потому, что я хочу от тебя избавиться, а потому, что ты слишком задержался у меня. Лиммена начнет подозревать. А это ни к чему, ты и сам прекрасно понимаешь. Так что ты поедешь в столицу и прихватишь с собой Айна.

Ниррас опешил от такого поворота событий:

— Айна? А зачем он мне сдался? Я отправлю ублюдка заниматься скотиной. Ты что, для этого его спасала?

— Сядь, Ниррас. Сядь, и давай поговорим спокойно. Я все тебе объясню. Только сначала — вот — возьми, выпей вина.

Гиллара протянула Ниррасу кубок. Тот опорожнил его одним глотком, налил вино снова и опять быстро выпил. Наполнил кубок третий раз, но пить уже не стал, а поставил рядом.

— Я спокоен, Гиллара, говори.

— Что ж, касаемо этого белобрысого щенка… Видимо, ты считаешь меня похотливой дурой, если решил, будто ради подыхающего раба я готова выложить столько денег.

— Но ты и впрямь была готова их выложить.

— У меня были весомые причины. Видишь ли, мальчик не всегда был рабом и…

— Что ж в этом удивительного? — презрительно фыркнул Ниррас.

— А ты можешь не перебивать? — раздраженно одернула его Гиллара.