Гибель профессии - страница 9

— А как у тебя с милицией и прокуратурой? — заботливым тоном спросил я Корицына и сразу увидел, что попал в яблочко.

— При чем тут прокурор? — запальчиво воскликнул он, перестав на минуту пережевывать жареного барашка. — Я лишь нахожу покупателя на покрышки, а сколько он за них платит директору магазина, какое мне дело?!

— Я вижу, тебе не избежать процесса и тюрьмы… если ты сейчас же не договоришься со мною!

Я поднялся и подозвал официанта.

Конечно, я был далек от того, чтобы угрожать, но бедный Димка понял меня именно в этом убийственном для себя смысле. Он поспешно сказал:

— За обед плачу я. И не торопись, в чем дело! Садись, ну, садись же.

Последние слова он сказал умоляющим тоном. Я приказал подлетевшему официанту:

— Шампанского и фруктов!

— Совершенно верно! — оживился Димка и, когда официант помчался исполнять наш заказ, мой друг недвусмысленно предложил работать вместе с ним. При этом он волей-неволей объяснил мне всю немудреную кухню. Директор магазина автомобилей и автомобильных деталей продавал свой дефицитный товар только через группу маклеров и, конечно, по спекулятивной цене. Разница шла в карманы директора, продавцов и контролеров магазина, а также маклеров: не за прекрасные же глаза директора они будут стараться! Доходы распределялись строго сообразно должности и роли. Львиную долю брал директор, поменьше — продавцы и контролеры и совсем уже немногое доставалось маклерам. Однако и этого немногого было вполне достаточно для того, чтобы закуривать десятирублевками, если только, конечно, не курить в день больше одной пачки.

— Будешь продавать мотоциклы! — решительно сказал Димка, сделав рукой широкий жест доброго миллионера. — Молодой человек, работавший у нас на этом участке, взял с клиента не сто пятьдесят куртажа, положенного по договоренности с директором, а двести рублей. Директор наш — человек принципиальный, он не допускает превышения таксы и выгнал этого парня. Место свободно.

— А сколько на мою долю пойдет из этих ста пятидесяти рублей? — деловито осведомился я перед тем, как дать окончательное согласие.

Димка поморщился:

— Не жлобься, ты имеешь дело с порядочными людьми!

— Но все-таки? — настаивал я.

— Из ста пятидесяти тебе придется двадцать.

— Как?! — возмутился я. — Это составляет что-то около восьмой части! Да это грабеж!

— Надо уважать решение коллектива, — внушительно сказал Димка.

В общем, я в конце концов, немного поломавшись, дал свое согласие и Димка обрадовался, что нависшая над ним опасность разоблачения исчезла.

— Значит, заметано! — воскликнул он. — Сегодня же я познакомлю тебя с директором. Высокого благородства человек!

В тот же вечер были арестованы и директор, высокого благородства человек, и продавцы, и контролеры магазина, и мой Димка. Бедняга, вероятно, сел в тюрьму с горьким убеждением, что его предал я. Какая ошибка!

Итак, счастье снова улыбнулось мне. Но, может быть, меня спасут шляпы? Да! Именно шляпы помогут мне найти ту узкую, но верную тропинку к богатству, которая все время уходит из-под моих ног.

Говоря о шляпах, как меня, конечно, понял прокурор, я имел в виду дамские бархатные головные уборы. Почему бархатные? В этом и заключается мое открытие.

Никто еще не пытался доказать, что чем тяжелее дамская шляпа, тем она желаннее для элегантной дамы. Дамский головной убор — не драгунская кираса с литыми гербами, общим весом в полпуда. Не будет преувеличением сказать, что легкость шляпы — ее достоинство.

Нет, не родилась еще дама, которая стала бы жаловаться на малый вес покупаемой шляпки. Значит, можно быть смелее!

Если сэкономить на одной шляпке несколько сантиметров дорогого материала, это даст в итоге грандиозные цифры дохода! К тому же я имел в виду еще одну рационализацию, а именно: какую-то часть выработанных в ателье шляп не показывать в итогах дня и продавать, так сказать, на собственный риск и страх. Мы будем перевыполнять план, но в пользу двух-трех лиц, стоящих у кормила, а не в пользу выдуманного схоластиками «юридического лица», в данном случае — артели.

Почему именно артели? Да потому, что пора комбинаций в государственных фабриках и заводах миновала. Иссякли госкомбинации и перевелись госкомбинаторы. Конечно, отдельные случаи жульничества остались, но разве я толкую о вульгарной краже или грубом мошенничестве?! И то и другое чуждо моей утонченной душе.