Гидроудар - страница 9

Дверь микроавтобуса, в котором пытался прийти в себя Разгуляев, распахнулась, и в салон заглянул Валька Усачев, старый его товарищ, ударник их группы, с которым вместе они начинали еще в Химках.

– Вась, ты как? – На лице друга легко читались все эмоции, и Разгуляев сразу заметил, сколь озабоченным выглядел Валька. – Опять скрутило?

– Нет, все нормально. Жарко только очень.

– И не говори. Майку хоть выкручивай. Пока звук ставили, семь потов сошло. А еще выступать... Так ты как?

– Я же сказал – нормально! – Разгуляев почувствовал приступ внезапного раздражения. Уж слишком участливыми вдруг стали за последние месяцы ребята его группы. – Через пять минут начинаем, если у вас все готово.

– Отлично. Пойду, скажу, чтоб не расползались никуда, – удовлетворенно кивнул Валька и, тщательно прикрыв дверь микроавтобуса, заспешил к сцене.

В принципе, народный артист России и кумир миллионов Василий Разгуляев отлично понимал, откуда у отнюдь не нежных ребят его группы вдруг появилась эта липкая участливость и подчеркнутая заботливость. Да, многие из них, особенно те, с которыми пришлось немало пережить в лихие и бесшабашные девяностые, готовы были за него душу отдать. Как тот же Валька, например.

Но, с другой стороны, он отлично видел, что за навязчивым вниманием, которым вдруг спеленали окружающие его скромную персону, стоит и чисто экономический расчет. Без Разгуляева группы не существовало. Она попросту не была бы никому интересна без колоритного солиста – крепко сбитого парня в армейском кителе то ли тридцатых, то ли пятидесятых годов прошлого века. А потому любой сбой в его, Василия, организме – сбой в работе огромной концертной машины, перемалывающей огромные горы денег.

Вот случился с ним в прошлом году приступ. Как-то вмиг после очередного застолья работать почки отказались. Чуть не загнулся тогда. Слава богу, откачали. Но пока он валялся на больничной койке, с помощью лучших московских врачей фильтруя кровь и пытаясь хоть как-нибудь восстановить работу организма, запланированные гастроли по городам Сибири накрылись медным тазом. Конечно, зрители, с нетерпением ожидавшие встречи со своим кумиром и раскупившие все билеты, были недовольны. Но еще больше недовольства Разгуляев прочитал в глазах многих своих ребят, каждый день пытавшихся навещать его на больничной койке – ведь тем же тазом накрылись и неплохие гонорары, сулившие эти гастроли.

Впрочем, чего зря на людей ворчать? Кто ж будет счастлив, лишившись возможности заработать лишний рубль? Лучше взглянуть на ситуацию с другой стороны – все-таки команду он собрал неплохую. Дружную и крепкую. И понимают его ребята без слов. И соглашаются на все его инициативы, даже такие странные, как нынешняя поездка в Бангладеш.

«Инициативы» эти, как называл свои порывы Разгуляев, появились у него не так давно, всего несколько лет назад. Может, после концертов в воинских частях, организованных с подачи Минобороны. На этих выступлениях, проводимых зачастую с примитивнейшим звуком, потому как далеко не всегда удавалось привезти с собой толковую аппаратуру, Василий вдруг почувствовал, насколько отличается атмосфера в зале от той, какую привык он чувствовать на «платниках» и «корпоративах». Затягивая своего бессмертного «Комбата» или глубоко лирическую «Главное – что есть ты у меня», он понимал, что суровые мужики в форме, а иногда и с оружием, слушают его не ушами – скорее, сердцем, душой. Такой реакции, такого чувства единения с публикой раньше он не испытывал никогда. И эти ощущения были столь приятны, что Разгуляев вскоре просто «подсел» на благотворительность – как минимум раз в месяц его группа собиралась «в поход», как называли они между собой участие в таких акциях.

Нынешний «поход» в Бангладеш тоже был чистой воды благотворительностью. Как-то на корпоративе у энергетиков Василий с удивлением узнал, что в этой далекой стране работает не одна тысяча русских специалистов. Оказывается, наши выиграли тендер на постройку в устье Ганга, недалеко от столицы Бангладеш города Дакки, мощной гидроэлектростанции.

В советские времена такие вещи считались рутинными и подчас вызывали даже подспудное ворчание в народе: мол, опять помогаем «дружественному режиму» задаром. Теперь же ракурс восприятия был совершенно иным: события наглядно демонстрировали, что Россия вполне в состоянии выдерживать конкурентную борьбу на мировых рынках и возводить первоклассные объекты за рубежом, позволяющие держаться на плаву собственным машиностроительным заводам.