Гильдия 2. Сердце Войны. Том 3 - страница 12

— Проницательно, Вайз Бурерожденный, но меня не беспокоит мнение о моей личной жизни из уст таких, как ты.

— Это тоже хорошо. Меня печалит, когда кто-то пытается залезть ко мне в душу.

— А меня нет! Продолжим. Кто убил Принца?

— Ее зовут Муси. Она зооморф. Енот, на сколько мне не изменяет память.

— Откуда она? Какой мотив?

— Я расскажу дальше, только если ты пообещаешь мне, что никому не расскажешь источник.

— Еще чего захотел? А если ты врешь?

— Включи свою магию, дурында! Иначе, зачем она тебе? — раздраженно ответил я.

— Хорошо. Я обещаю, что ни за что не расскажу про источник. Доволен?

— Относительно. В общем, есть в Аллонисе Гильдия-повозка. Арнерс, на сколько мне не изменяет память. Кстати я её сейчас ищу… Есть там парочка незаконченных дел. Ну так вот, ею заправляет одна очень интересная особа. Госпожа Эрика.

— О! Любимая игрушка Короля. И что с этой Эрикой?

— Она все подстроила. А меня… Видимо просто хотела убить, так как я попался ей под горячую руку.

— Что там было?

— Двадцать пять экстремистов, что около года готовили покушение.

— Где эти люди?

— Мертвы.

— Ты их убил?

— Пятерых я, а остальных Муси. Там какая-то странная многоходовочка была. Я и половины не понял.

— Хмм… — задумчиво хмыкнув, Диадот отхлебнула из стакана: — Значит… Попался ей под горячую руку? Хорошо. Я давно замечала, что с ней не все хорошо. Они играют друг-другом. Эстуду наскучило его бытие. Говорят, он молил всех богов о том, чтобы какое-нибудь событие развеяло его скуку.

— Сейчас его скуку развеет так, что он и сам рад не будет!

— Это точно. — Диадот улыбнулась и схватила меня за руку: — А ты узнал, зачем эльфийке вся эта каша?

— Нет. Понятия не имею.

— Ложь!

— Блин… Диадот. Можно скажу тебе честно?

— Говори…

— Когда я впервые увидел тебя… Там, в карете. Я подумал, что ты такая потрясающая девушка! А сейчас смотрю на тебя и понимаю, что под твоим прекрасным лицом скрывается такая мерзопакостная грымза, что просто ужас! — выдохнул я.

— Все мы красивые и добрые, пока спим зубами к стенке. А на счет всего остального… Я расскажу тебе. Я следовала в Империю, чтобы максимально отсрочить боевые действия. У меня было запланировано выступление в посольстве. И что бы иметь полную картину, мне нужно понимать, зачем Эрике вся эта игра!

— С этим проще. В общем, Эрика хочет сместить Эстуда. И как только начнется война, она начнет под него копать.

— Вот мразь! Все же прекрасно знают, что Король допустивший войну — никудышный Король! Если вдруг начнется революция, или же Короля заставят пройти выборы Высшего совета, то никто не проголосует за него. Война — это очень дорого и тяжело. Поэтому, она выбрала верный подход.

— Гениальный стратег, который всеми силами стремится к власти. Ладно, Госпожа Сучка. Поправляйся. — усмехнулся я и хотел подняться со стула, но вдруг, Диадот схватила меня за руку.

— А ты поверил бы… Если бы я на самом деле оказалась доброй и милой? — глядя мне в глаза спросила она.

— Ага! А еще ты пукаешь бабочками и писаешь радугой! Ты просто одиночка, которой нет дела до других. И ты навсегда останешься такой. И умрешь в окружении сорока кошек!

— Вообще-то у меня их сорок пять…

— Ай! — я отмахнулся и вышел из комнаты. Тетя Мэл тут же юркнула туда. Ох… Ну что за люди? Все им лишь бы демонстрировать свою власть. Я бы мог вообще перерезать ей горло и выбросить в канаву! Да не хочу портить впечатление о себе у этой семьи. Они хорошие. Правда хорошие. Не считая Вили, которая стояла в кладовке и жестами показывала мне, словно сосет невидимый член. Я зашел на кухню и тяжко выдохнув, сел за стол.

— Что пригорюнился, сынок? — спросил Щелбан, щеки которого уже знатно пылали. Видать, он долбанул рюмаху… А возможно и не одну!

— Первое впечатление о ней было таким восхитительным! Понимаете? Аж до дрожи в ногах! А потом… Выяснилось, что она такая стерва, каких свет не видывал!

— О… Я понимаю. С женщинами всегда так. На вид скромница и послушная, а на деле… Арррр… — усмехнулся Щелбан и громко захохотал: — У меня с Мэл так же было! Знаешь… Такая милая и скромная девчушка! А что наедине творит! Ох… Грех такое описывать.