Гипсовая судорога - страница 3

Доктор, стараясь идти по прямой, заторопился к больнице, отряхивая на ходу брюки.

Вахтёрша у ворот областной больницы охотно, многословно и непонятно пояснила, как найти областную санитарную станцию. Для этого, оказывается, нужно было по диагонали пересечь территорию облбольницы. Дмитрий Маркович вежливо поблагодарил и направился в указанном направлении с надеждой расспросить кого-нибудь более сведущего и менее многословного.

Немного проплутав и опросив не меньше десятка медиков, Дмитрий добрался до массивных металлических ворот. Рядом с воротами в заборе зияла огромная дыра, о которой упоминали все опрашиваемые. Через эту дыру Дима выбрался на дорожку, ведущую к санстанции.

Старинное здание станции стояло на невысоком холме. Было оно похоже на оплывшую оборванную нищенку. Этот архитектурный уродец и в лучшие времена вызывал чувство неприятного удивления даже у людей с абсолютно неразвитым вкусом. Теперь же, десятилетия спустя, ему впору было бы прятаться где-нибудь в лощине, а не бесстыдно выситься на вершине холма.

Начался тёплый и мелкий летний дождик. Он с тихим шорохом пасся в траве на склоне, усеивал мелкими чёрными точками серый асфальт.

Доктор торопливо поднимался по лестнице, ведущей к санстанции, перепрыгивая через несколько ступенек.

Президиум заполняли в основном дамы. Это была та разновидность женщин-руководителей, которая обладает мужскими замашками, командирскими голосами и лазерными взглядами. Среди них затерялся один мужичонка лет сорока, одетый в обязательный пиджак, при галстуке и с аккуратной бородкой. Но борода не спасала представителя сильного пола. По манере вести себя женщины выглядели более мужественно.

Выступающие назойливо призывали к ещё большей настороженности по отношению к данному инфекционному заболеванию. Они, повторяя друг друга, говорили о мазках, о посевах, о стёртости клинической картины. Все выступающие завершали свои монологи несколько однообразно: сулили всяческие неприятности нарушившим инструкции, предписания, указания, а также рекомендации.

Аудитория угроз не боялась и отчаянно скучала. Подобные же призывы и угрозы они неоднократно слыхали от всех узких специалистов: ревматологов, фтизиатров, гастроэнтерологов, пульмонологов и ещё доброй дюжины других. Кроме того, участковые врачи должны были сдавать в статотдел фишки на приём, статталоны, отчёт по больничным листам за каждую неделю, листы записи и — святое дело — делать подробнейшие и бесполезнейшие записи в амбулаторной карточке больного. А ещё санпросветработа! Нет, положительно на больных не оставалось времени. Свежо ещё было воспоминание, как в этой же аудитории из уст отчаявшегося участкового врача вырвался вопль:

— Можно!.. Все ваши требования можно выполнить! Вот только больные мешают!

Дмитрий, отдышавшись, вертел головой, высматривая знакомых. Ба! Да это же Эбис, сокурсник. Ну и отпустил усишки — два волоса в три ряда.

Дмитрий помахал рукой. Эбис заметил приятеля и радостно заулыбался. Затем соединил обе руки «в замок» и энергично потряс ими.

— Привет, Димчик! — выкрикнул он голосом такой силы, что со щёк выступающей осыпалась пудра.

Не изменился Эбис. Нет, не изменился.

После этих манипуляций, не обращая ни малейшего внимания на президиум, Эбис пересел к товарищу.

— Ну как ты? Как? По-прежнему в Белополе под крылышком у родителей? — спрашивал Эбис, довольно чувствительно похлопывая Дмитрия по плечу.

— Я… Почему ж под крылышком? Я думал вначале… Я хотел стать на квартучет, но…

Эбис загоготал так громко, что впереди сидящие дружно оглянулись.

— Узнаю тебя, дружище, — заявил он, дёргая себя за единичные волоски, которые он самонадеянно считал усами. — Я хотел… Я думал…

Он снова загоготал, и Дмитрий ощутил идущий от него густой дух прогорклого сала.

Дима почему-то стал оправдываться. Он уверял, что добивался постановки на квартучет. Хотя, если бы даже его и поставили на этот самый учёт, что из того? Строительство в Белополе никудышное. Очередь почти не движется. Более того, есть случаи, когда люди, стоящие на квартучете, продвигаются в очереди не вверх, а вниз.