Гиртам. Последний в своём роде. Трилогия - страница 5

Мир людей был удивительным, в нём было много такого, чего я никогда не видел. Ничем особенным эта пара на фоне своих сородичей не выделялась, но тем не менее из их памяти я узнал очень много нового. Я пришёл к выводу, что людей несколько видов, поскольку те их представители, с кем мне уже довелось встретиться, явно не могли создать всё то, что я смог узнать из памяти своих жертв. Я был очень удивлён, когда понял, что люди могут общаться друг с другом. И не просто передавать простые желания, а объяснять сложные понятия и свои мысли. Гиртамы такого не умели. Всё, что нам было доступно, это язык запахов и жестов. В обычной жизни этого хватало, но человеческая речь была на совершенно другом уровне.

Интересным было и то, что память убитых утром сельтов я тоже мог увидеть, но там не было ничего интересного – голод, ярость и страх. С этим я и так знаком очень близко.

Прежде чем уйти переваривать новые знания, я собрал все остатки одежды и предметы от группы воинов, которых убил ранее. Захотелось их изучить, возможно, мои новые знания помогут мне в этом.

Лёжа в логове, я в очередной раз ковырял лапой имущество своих врагов. К моему огромному сожалению, самые интересные экземпляры чужая память распознать не смогла. Если с одеждой всё оказалось более-менее понятно, то в отношении оружия я смог выловить из памяти мужчины лишь невнятный намёк на фантастические фильмы.

Это меня сильно отвлекло. Цепочкой потянулись из глубины сознания понятия кинематографа, фантастики, творчества… и много чего ещё. Но внезапно я понял, что мыслеформы из памяти моих жертв становятся всё более бледными и размытыми. Оказалось, что мой организм переваривал знания людей как обычную пищу. Разница была лишь в том, что знания жертв становились для меня недоступными. Вернее та их часть, которую я не успел осознанно изучить. Поэтому в итоге я многое знал о фильмах и выставках, но совершенно упустил информацию об обычаях и языках людей.

Это меня сильно расстроило. Говорить я конечно не мог, но понимать речь вероятных жертв было бы очень полезно. Недовольно рыкнув, снова начал вертеть в лапах свои трофеи. Коготь за что-то зацепился, и я нервно дёрнул лапой. В этот момент из оружия в свод пещеры ударил яркий свет. Расстояние было слишком маленьким. Взрыв в замкнутом пространстве стал для меня крайне неприятным опытом.

Логово засыпало землёй, морду и часть чешуи опалило огнём. Ещё пострадал один глаз. Через несколько часов, когда я наконец прокопал выход на поверхность, регенерация уже всерьёз принялась за дело и организм начал мне подавать тревожные сигналы. Голод терзал внутренности, всё съеденное ранее уже пошло на восстановление и тело требовало новой порции еды.

Раскопав свой тайник, я жадно принялся есть. Глаз восстановится к вечеру, остальное придёт в норму ещё раньше. Сейчас можно передохнуть. Я забрался на ближайшую скалу и растянулся на камне, греясь в зелёных солнечных лучах. Сон помог восстановиться и усвоить знания, полученные от людей. Их память теперь не казалась инородной и теми её частями, что остались со мной, я мог пользоваться вполне свободно. Среди них было воспоминание об охоте на родине людей.

Будучи существами слабыми и хрупкими, люди придумывали весьма оригинальные способы добычи еды. Один из них мне особенно понравился, и я решил попробовать его применить.

Маршруты движения крупных животных вокруг моего дома я примерно изучил, поэтому много времени на выбор места засады тратить не пришлось. К восходу от моего логова часто проходили стада вурков. Откуда и куда они шли, я не знал, но делали они это с завидной регулярностью. Группа вурков во главе с вожаком была серьёзной угрозой даже для целой стаи, а уж одиночке точно ловить было нечего.

Я дождался ночи и побежал к тропе вурков. Итогом десяти часов непрерывного труда стала большая полость, вырытая мной под тропой моих вероятных жертв. Закончив с подготовкой, я удалился на безопасное расстояние и принялся ждать. Через несколько часов вдали поднялось пыльное облако, которое не спеша двигалось в мою сторону.

Вурки, могучей лавиной, бесстрашно двигались вперёд. У этих гигантов не было естественных врагов, кроме голода. Даже гиртамы – сильнейшие хищники пустошей – могли рассчитывать только на неопытных молодых животных из небольшого стада.