Гладиатор - страница 9

Когда надписи померкли, он засунул меч в ножны на бедре. Прошлое осталось в прошлом. Лучше смотреть вперед, а не назад.

— Мне показалась, что вы не особо усердно тренировались.

Райден обернулся на звук глубокого голоса. Поблизости стоял Гален в длинном черном плаще. Он носил одежду исключительно из черной кожи и всегда был готов к борьбе, несмотря на то, что давно ушел с арены и стал императором своей палаты.

Великая Огненная арена состояла более чем из тридцати гладиаторских палат. Некоторые были основаны много веков назад, в то время как новообразованные еще только пытались заработать себе имя. Несколькие были созданы группами людей с разных планет, а другие — вроде палаты Галена — существовали под началом одного императора.

Вместо того чтобы размахивать оружием, Гален руководил новоиспеченными гладиаторами и занимался их обучением. Он был на несколько лет старше Райдена, с потрепанным жизнью суровым лицом и с темными волосами, едва заметно посеребренными сединой на висках. Левую щеку Галена пересекал шрам. Левый глаз скрывала черная повязка, в то время как правый напоминал осколок льда из холодных гор Иксандера. Райден знал, что в случае необходимости сильный и мускулистый Гален снова возьмется за меч и по-прежнему будет мощью, которая прогнет под себя арену.

Сущность Галена ощущалась подобно стали, льду и теням. Райден задавался вопросом, показывал ли император палаты кому-нибудь свою истинную натуру.

— Планируешь взглянуть на новое поступление? — спросил Райден.

— Поговаривают, траксианцы умудрились выбраться за пределы известных границ, — кивнул Гален.

— Куда именно? — нахмурился Райден.

— Похоже, они нашли кротовую нору на другой стороне галактики.

Райден выгнул брови. С двигателями обычного космического корабля потребовались бы сотни лет, чтобы забраться в такую даль.

— В числе привезенных рабов есть несколько новых интересных бойцов, — Гален пожал плечами. — Посмотрю и решу.

Траксианцы были хуже работорговцев. Они похищали всех на своем пути и получали приличную прибыль от продажи бедняг в местах вроде Великой Огненной арены. Их не волновало, способны их заключенные бороться или нет. Им было плевать, где погибнут пленники — на гладиаторской арене, глубоко в шахтах или в жаре и духоте какого-нибудь каторжного завода.

Все варианты для рабов были плохи. Райден знал это лучше кого бы то ни было. По крайней мере, здесь, на Огненной арене, можно было открыть для себя новые горизонты, если, конечно, захотеть. Он попал сюда обозленным подростком, весь мир которого был разрушен. Было так легко сдаться, опустить руки, погибнуть.

Но сдаваться было не в характере Райдена.

— Говоришь, экзотические бойцы? — Торин бросил на стойку обломки своего топора.

Одному из вышколенных слуг Галена предстояло отнести топор мастеру по оружию, чтобы тот либо восстановил его, либо переплавил. В палате Галена трудилось множество работников, убиравших, готовивших и чинивших.

— Почему бы тебе не подыскать несколько симпатичных экзотических бойцов женского пола? — предложил Торин.

Райден знал, что друг предпочитал ложиться в постель с сильными женщинами.

— Экзотических? Отличающихся и странных? — новый голос был ровным и глубоким.

Райден повернулся к подошедшему Кайсу.

— Торин, неужели ты думаешь, что дамам нравится, когда их называют экзотическими и странными?

Кайс вышел на арену совсем недавно, но уже сделал себе имя. Было невозможно не заметить в нем прирожденного и вышколенного военного. По его идеальной осанке и пристальному взгляду сразу становилось ясно, что он не был рабом. Нет, Кайс служил в элитных войсках своей планеты, а на арену вышел отточить мастерство.

Все в нем говорило о чувстве долга и о чести. Он был превосходным дисциплинированным бойцом, делавшим все возможное, чтобы избежать борьбы с молодыми или неумелыми гладиаторами. К счастью, толпа оценила желание Кайса защитить тех, кто слабее.

— Неудивительно, что ты не можешь удержать женщину в своей постели дольше, чем на одну ночь, — покачал головой Кайс.

— А у меня нет желания удерживать женщину, — пожал плечами Торин и скрестил руки на груди. — По крайней мере, в моей постели бывают женщины, а вот твоя… всегда пустая.