Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере - страница 10

— Еще Маркс и Энгельс писали об идиотизме деревенской жизни, — вставила Евгения.

— Откуда же берется этот идиотизм! — возмутился Шлихтер. — От забитости. Нищая, сирая, первобытно убогая жизнь, под стать которой и облик человеческий: косность, рабья покорность, жестокие нравы. Власть тьмы. Духовная скудость. Но это ведь о деревне не все. В ней, конечно, много подлого, даже звериного. Но там видно и мощное внутреннее движение, есть желание выбраться из тупика, в который загнал ее проклятый царизм! Люди земли… Ведь они, эти селяне, еще в детстве напоминали мне корни, да-да, узловатыми руками своими, натруженными ногами, задубевшими от солнца лицами, — корни, живые корни, которыми держится все человечество в земле. Они отдают силу свою пышным кронам. «Из земли вышли и в землю уйдем», — говорила моя бабушка Киля.

— Ты очень хорошо о людях земли, а я о земле… — воскликнула Евгения. — Помнишь, как Алеша Карамазов исступленно клялся любить землю, любить во веки веков! Я ведь тоже мечтаю так, когда вернусь в свой Каменец-Подольский…

Взволнованные, держась за руки, они вышли на лужайку, покрытую сочной темно-зеленой душистой альпийской травой. Шлихтер устало опустился в кипень незнакомых неярких цветов. Евгения устроилась рядом, чужая красота вдруг перестала радовать глаз, потянуло на родную землю, к живописным берегам Сулы и Смотрича.

— Как мы плохо, как приблизительно и тускло знаем то, о чем спорим с таким азартом, — сказал Александр.

— Мы для этого и учимся, Сашко.

— Да, но как найти единственно верный путь?

— Сам же говоришь, что критерием истины является практика, — ответила Евгения. — И Плеханов, и его противники все время оперируют одними и теми же фактами и цифрами, только делают из них разные выводы. Нужно поискать какие-то новые факты…

Александр внимательно посмотрел на свою подругу.

— Факты? Да-да, факты… — сказал он взволнованно. — И я знаю, их нам даст…

— Только не я! — пошутила Евгения.

— Статистика! — воскликнул радостно Шлихтер.

— Я всегда считала ее скучнейшей из наук! — улыбнулась Евгения.

— О нет, статистика — это та ариаднина нить, которая выведет нас из лабиринта. Ты права, Женютка, мне еще рано встречаться с Георгием Валентиновичем!

Даже охранка, любительница всяческих мерзопакостен, диву давалась, обнаруживая, что отношения юных революционеров отличались безупречной чистотой и суровым целомудрием. Но любовь есть любовь. Общее дело, единство стремлений, мыслей и чувств сроднили Александра и Евгению. Они не считали, что любовь мешает борьбе. Не давали обета безбрачия до победы революции.

Ничто как будто не изменилось, но фрау Валькер, правда, была несколько огорчена тем, что молодожены проводят свой медовый месяц на занятиях в анатомическом театре университета или уткнувшись в книги. Но кто их поймет, этих неуемных русских!

Во время ночных прогулок по городу, от которых они не могли отказаться, Евгения и Александр признавались друг другу, что щемящая тоска по родине не дает покоя. Это была не просто ностальгия. Они физически ощущали страдание своих земляков, изнывающих под железной пятой царизма. И чувствовали вину перед ними.

А на родине страшное лихо. В 1891 году голод охватил европейскую Россию. И в Швейцарии передовая часть русского студенчества обсуждает возможность подъема революционного движения среди крестьянства и своего участия в этом движении. Летом следующего года вспыхнула невиданная эпидемия холеры. Многие прогрессивные деятели России включились в борьбу с нещадным мором. И Шлихтеры начинают паковать чемоданы. Кроме цели чисто гуманной они ставят перед собой и революционную: использовать легальную работу для нелегальной пропаганды среди крестьян. Александр надеется, что удастся собрать материал для исследований по аграрному вопросу.

— В село, в село, на Украину! — горячится он.

И вот они уезжают. Фрау Валькер сокрушается. Ну какого еще нужно счастья, они любят друг друга, скоро получат образование, будут за чужие боли, за чужой кашель получать солидные гонорары. Евгения, которую фрау Валькер любя называет Юнгфрау, будет отличной матерью и хозяйкой. В России же они сразу попадут в лапы полиции, и их загонят туда, как они говорят, куда какой-то господин Макар не гонял своих телят, наверное, слишком далеко.