Главы Апокалипсиса. Начало - страница 10

Она готовит пиццу и о чем‑то рассказывает… Что‑то заставляет меня обернуться – вокруг поле, а я убегаю от черных воинов. Черных по сути своей – это Зло. Зло с большой буквы… Я одет в древнюю броню, в руках у меня мечи. Ладони ощущают приятную поверхность рукоятей. На лезвиях багровые блики тускло играют последними, кровавыми лучами солнца,… Я устал бежать. Останавливаюсь. Погоня тоже останавливается. Я поворачиваюсь лицом к толпе, не имеющей числа, столь велико количество воинов в ней. Искаженные Безликие смотрят на меня, и от взгляда их мурашки проходят по всему телу. Постепенно поднимаю взгляд, чувствую себя уверенно. И вот за моей спиной тихо появляются мои друзья. Нас много меньше, но мы сильны духом, и это последний Бой. Бой между добром и злом… С диким, родовым кличем, вырвавшимся помимо моей воли из глубин души, кличем, с которым мои предки уничтожали врагов и бросались в бой, я бросаюсь на толпу… И вот мы, атакующие нечисть, сливаемся в единую волну Света, противостоять которой ничто не в силах.

Просыпаюсь…

Мне холодно. С непривычки побаливает спина. Рядом слышится какой‑то шорох. Как будто кто‑то легкий осторожно крадется в поисках чего‑то важного и интересного. Прислушиваюсь. Кажется, это небольшое животное, наверное, собака. Тело напрягается, руки сами собой сильно сжимают трубу. Но нет, шаги удаляются и постепенно стихают вдали… Горло сухое от пыли. Хочется кашлять, но боюсь привлечь к себе внимание владельца аккуратных лап или… Или ног… Постепенно попадаю в странную галерею.

Непонятная вереница сменяющих друг друга картин: тут и чудища (Гигера), и куб (Эшера), и многие–многие другие. Вот Чужой объясняет мне принцип куба, разворачивает его, разбирая на грани во всех плоскостях, я понимаю, что он разворачивает пространство. Мозг не в силах вынести подобное из‑за навязанных с самого детства стереотипов, и вот я уже бреду по зеленому, залитому солнцем лугу. Справа бежит, блестя волнами, ручеек. Вокруг растут незабудки… Легкие облачка, не создавая тени, плывут по голубому–голубому небу и кажется, что оно, небо, вдалеке сливается с незабудковым лугом. Легкий ветерок играет в моей гриве, перебирает каждый волос. Ласково гладит. Ручеек вливается в чистейшую реку – я вижу маленького окунька на трехметровой глубине и хочу до него дотянуться. Появляются птички, и вот я уже бегу наперегонки с ласточками, обгоняя ветер. Я лев. Мои лапы уже почти не касаются мягкой шелковистой травы, я лечу.

Ветерок ласково обдувает лицо. Открываю глаза… Кусок бумаги мешает осмотреться. Я на гамаке… Вот так номер… Начинаю вспоминать вчерашнее рандеву, мысли начинают освобождаться от паутины снов. Я встаю, надеваю тапочки, иду в ванную… Стоп!

С трудом раскрываю слипшиеся веки.

Теперь я точно не во сне. Чуть не падаю с гамака. Достаю бутылку с минералкой, смачиваю горло, потом делаю большой глоток… Вот так вот, странно! Но у меня никогда не было таких реальных снов. Я ущипнул себя за руку – больно! Встряхнул головой. На часах шесть утра. Какая рань… Задумчиво сказал: «Куда ночь, туда и сон».

(Так обычно отменяю плохие сны, дабы они не исполнились.).

За ночь пыль осела больше и теперь видно на относительно большом расстоянии. Вокруг хаос, но пора идти, тем более, что где‑то вдали слышатся чьи‑то крики…

Мне повезло, кажется, я нашел людей.

Я по–прежнему не понимал, где явь, а где сон. Да и явь в свете последних событий воспринималась совсем не однозначно. Дурной сон сам собой превратился в обыденность, а то, что несколько дней назад казалось рутиной, сейчас было самой желанной мечтой, в которую я жаждал окунуться с головой. Все настолько резко изменилось, приняло странные, новые формы, смешалось с невероятным и невозможным… И эти сны… Или все же не сны? Как сон может быть столь реальным, что заставляет спутать с собой реальность… И что такое реальность? Уж не совокупность ли стереотипов, навязываемых нам с детства? А может, елка – это вовсе и не елка, и не дерево, и не зеленое? А может, это жидкая розовая береза? Какая же ты, на самом деле, Реальность?