Глаз Паутины - страница 47

Несмотря на то что решение, в какой день будет отмечаться Рождество, принадлежало самой планете и многие миры встречали Новый год по нескольку раз, обычай веселого торжества отличался поразительной устойчивостью. Лично я считала, что это, скорее всего, связано с купцами, которые постоянно путешествуют между мирами, чем с желанием сохранить традицию. Ански, кстати, назвала такой подход исключительно циничным, заявив, что когда я повзрослею, то научусь ценить подобные вещи.

Отбросив в сторону все сомнения, я решила, что буду наслаждаться жизнью, и принялась подвывать в такт гимну, который Ански выучила во время своих путешествий.

Ригеллиане принесли в жертву празднику традиционное вечнозеленое дерево, которое теперь стояло на площади, надежно закрепленное пластиковыми подпорками.

"Совсем неплохо", - решила я, оценив широкий спектр висевших на ветках съедобных украшений.

Особенно меня заинтересовало печенье, которое разукрасил снег разноцветными искорками в сиянии ярких лампочек. Часы на верхушке дерева были в форме звезды и, следуя традиции, отсчитывали минуты до Нового года.

Кто-то втиснулся между мной и Томасом, что было совсем не просто, поскольку нас сильно прижали друг к другу, словно желая, чтобы мы срослись в единое целое. Карлик, нет, ребенок, упрямо пробирался вперед. Толпа вокруг нас затрепетала, точно поверхность желе, когда целая армия детей начала проталкиваться к подножию дерева. Взрослые добродушно отступали, чтобы пропустить их вперед.

- Эс, полночь приближается! - крикнул Рэджем.

Поморщившись, я прижала к голове уши, поскольку, несмотря на страшный шум вокруг, все прекрасно слышала. Кивнув, я вместе с остальными принялась всматриваться в часы. Последние звуки песни повисли в тишине. Снег кружил у нас над головами, падал на дерево, детей, пробирался мне за шиворот. Я вздрогнула.

Осталась одна минута.

Некоторые миры утверждают, будто они используют земные стандарты времени, но мне показалось, что эта минута тянулась гораздо дольше.

Десять секунд до наступления полночи.

Несколько сотен глоток начали отсчет: девять, восемь, семь...

Я вдруг обнаружила, что ору вместе со всеми.

- Два, один...

Часы взорвались ровно в полночь, озарив поднятые лица разноцветными искрами, которые таяли у нас над головами, окутывая ароматом корицы. Дерево, начиная от самой верхушки, вдруг раскололось на четыре части и величественно опустило ветки с сокровищами в протянутые руки детей.

- Счастливого Нового года!

Взрослые колотили друг друга по чему попадет, обнимались, целовались и вообще вели себя так, словно забыли о сдержанности и правилах хорошего тона. Казалось, никого не волнует, что я не целую их в ответ, а облизываю языком. А где Томас и Рэджем?

Ански, видимо, не довелось пережить ничего подобного, или я неправильно поглотила ее воспоминания. Я испытала очень сильное чувство сопричастности и единства, почти такое же волнующее, как в Паутине.

"Может быть, даже сильнее, если подумать о том, что меня ждет, когда я вернусь", - мрачно подумала я.

Впрочем, сейчас было совсем не подходящее время для неприятных мыслей.

Когда толпа немного успокоилась, кто-то передал мне огромный круглый пирог, горячий и восхитительно ароматный. Я откусила кусок и почувствовала вкус гвоздики, изюма и хрустящих кусочков сахара. Какие чудесные люди!

- Эс! - Рэджем дергал меня за рукав. - Иди сюда. Томас нашел спурл.

Я не стала возражать, хотя не имела ни малейшего понятия, о чем идет речь, так как еда является удовольствием с точки зрения почти всех форм мыслящих существ. Ланивариане (по крайней мере, когда у них под ногами твердая почва) обладают очень надежной пищеварительной системой, чему я получила подтверждение, когда жила на Краосе и питалась всем, что мне удавалось добыть. Я могла легко переварить любое блюдо, съедобное с точки зрения местных жителей. На самом деле я вообще могла переварить все, что угодно, - нужно было только успеть вернуться в форму Паутины, если бы возникли какие-нибудь проблемы, например с достаточно сильным и быстродействующим ядом. Хотя в подобных случаях Эрш некоторое время все-таки неважно себя чувствовала, но без серьезных последствий.