Глаза Фемиды - страница 19

Ольгин приятель Андрей Хижняк от черного уродца пришел в совершенное восхищение и разразился короткой лекцией о кошках всего мира, начиная с древних нубийских и кончая современными черными котами, которые по народным приметам и наблюдениям па­рапсихологов определенно приносят в дом счастье и своим хозяевам долголетие. Он сообщил, что кошки всем телом ощущают биомагнит­ные поля, никогда не общаются с людьми несущими отрицательный энергетический заряд или энергетическими вампирами и в квартире выбирают для сна место, где электромагнитное поле для организма самое благоприятное. И вообще, по догадкам кошковедов, это и не животные вообще, а закодированные посланцы из космоса и иных, параллельных миров, отправленные вселенским разумом для наблю­дения за людьми. И что когда кошки мурлыкают - это значит, что они включили свой биопередатчик на волну обмена информацией со вселенским мозгом. Для убедительности Хижняк сослался на труды фелинологов английской Лиги защиты кошек и Всенемецкого союза любителей кошек, которому он особенно доверяет, так как проис­ходит по линии матери из рода фон Штауфенбергов. И в заключение добавил, что строгий вид и суровое выражение морды котенка наво­дят его на грустную но справедливую мысль, что необычный зверь вовсе и не котенок, а астральный двойник его, Андрея Хижняка, за­мечательной личности.

При этом Хижняк взял котенка в руки, поднес к лицу и фамильяр­но дунул в ноздри. Астральный двойник обиделся на фамильярность и немедленно цапнул Хижняка за нос острыми, как шильца, зубками. Хижняк отшвырнул двойника на диван и, в негодовании, удалился за­ливать раны одеколоном и философствовать о несправедливости при­роды, перед зеркалом. Все это Владимира развеселило и расположило в пользу котенка. Короче говоря, когда хозяйка пришла, ей пришлось иметь дело с организованной группой вступившей в предваритель­ный сговор, против которой устоять трудно.

«Но если нагадит, - предупредила она, - я его задавлю».

«Ты понял, Васенька?» - спросила котенка Оля.

Васенька угрозу понял и не нагадил ни разу. Вообще, несмотря на свою уродливость, он оказался на редкость сообразительным коти­ком, способным оценивать обстановку в доме. Он не прыгал по сто­лам, не пытался рвать когтями мягкую мебель, не забирался на кар­низы по занавескам, зато постоянно пытался улизнуть через входную дверь. Котишка быстро разобрался в предназначении дверного звонка и едва услышав трезвон, сломя голову мчался к двери, чтобы занять позицию среди обуви и немедленно ускользнуть через открываемую дверь. Ловить его бросались всем семейством, с криком и шумом, за­гоняли беглеца в какой-нибудь угол и возвращали в семью. Васька во­дворению на место никогда не сопротивлялся и довольно мурлыкал. Погони и водворение на место продолжались до тех пор, пока кто-то не сообразил, что котенок специально устраивает демонстративные побеги исключительно в расчете на то, что его обязательно будут ло­вить, поймают и накормят чем-нибудь вкусненьким. Игра, в которой он оказывался в центре внимания, ему нравилась. Шла суровая зима, кошкам на улице приходилось невесело, когда с Васькой провели экс­перимент: установив наблюдение и навесив на двери подъезда тугую пружину, Романовы сделали вид, что не обнаружили побега. Васька опрометью бросился через приоткрытую дверь вверх по лестничному маршу. Возможно он ожидал обычной шумной погони, но ее не по­следовало. Котишка в недоумении остановился на площадке и огля­нулся: сзади никого не оказалось. Тогда он прыгнул на подоконник и задумался о житье-бытье. Сквозь оконное стекло просматривался промороженный двор, заиндевелые деревья и бродячие коты на люке теплотрассы. Их несчастный вид не вдохновил Ваську на присоеди­нение к бродячему кошачьему сообществу, и он надумал вернуться, объявив об этом возле недавно покинутой двери истошным криком, по мощи и тембру подобным корабельной сирене.

Пугать соседей не следовало, и потому беглеца немедленно впу­стили и слегка пожурили за самовольство. Васька выслушал все уко­ризны и хотя внешне даже ухом не повел, с этой поры прекратил по­пытки тайных побегов: у него пропал к ним интерес. Впрочем, так и с людьми бывает: рвутся на волю из-под запретов, а стоит открыть дверь на свободу - останавливаются на пороге в раздумье: нужна ли она, эта немедленная свобода, влекущая голод, холод и неустроен­ность. Или все-таки лучше подождать в тепле до лучших дней и уж тогда... Тем более, что никто не держит. Вот так многие и ждут свое­го часа свободы всю жизнь. Некоторые и недотягивают и умирают счастливыми от сознания того, что могли перешагнуть желанный по­рог в любое время и вкусить запретного плода.