Глобусный человечек<br />(Сказочное путешествие) - страница 7

В серебряном домике, похожем на огромную морскую раковину, сидел за столом губернатор. Дикси сразу его узнала. Это был тот самый лысый старичок, который их так любезно встретил, когда они приехали.

— Что вы сделали с мышкой-маяком? И почему не послушались глобусного человечка и ушли? — строго спросил губернатор. — Если сейчас же не скажете правду, я велю посадить вас обоих в тюрьму, и вы не выйдете оттуда, пока не признаетесь.

Тут Блок, забыв всю свою важность и свой капитанский мундир, упал губернатору в ноги.

— Пощадите, пощадите хоть мою хозяйку, — молил несчастный кот. — Во всем виноват я один. Лучше пусть меня высекут, но отпустите нас домой. Клянусь, я никогда больше не буду трогать звездных мышек.

— Хорошо, — сказал губернатор, — если Дикси не виновата, пусть остается на свободе, а кота в тюрьму!

Напрасно Дикси упрашивала губернатора отпустить Блэка. Стража схватила кота, и не обращая внимания на его душераздирающие вопли, увела в темницу. Губернатор вышел из комнаты, и Дикси осталась одна. Вдруг открылась дверь, и с озабоченным лицом появился глобусный человечек.

— Я все знаю, — сказал он, — но все же попытаюсь спасти Блэка.

Они быстро отправились к дому, где жила мышка-маяк.

Еще с улицы был слышен плач. Они вошли. Мышка, громко рыдая, лежала на своей кружевной постельке.

— Злой, злой кот, — говорила мышка сквозь слезы, — что ты со мной сделал! Всем счастьем моей жизни было светить ночью кораблям. Сколько рыбачьих лодок будет теперь разбиваться о прибрежные скалы, сколько погибнет смелых моряков!

При этих словах слезы потекли из глаз мышки еще сильнее и стали переливаться через край тазика, стоявшего на полу у изголовья ее кроватки.

— Мышка-маяк, — сказал глобусный человечек, — у тебя доброе сердце. Ты всю жизнь спасала мореплавателей в бедствии. А теперь попал в беду наш бедный капитан Блэк. И только твое заступничество может спасти его от вечного заключения. Верь, он искренно во всем раскаивается.

— Кот Блэк причинил мне большое горе, — сказала мышка, смотря на глобусного человечка сквозь слезы, — но я не хочу, чтобы из-за меня он пострадал. Я все сделаю, чтоб его спасти.

И едва мышка это сказала, как на ее лбу ярче прежнего загорелась звезда.

Трудно описать радость, охватившую всех, когда мышка-маяк выбежала на улицу, сияя красной звездочкой. Со всех сторон к ней спешили зеленые человечки.

Кота сейчас же выпустили из тюрьмы. На радостях он воскликнул:

— Да здравствует свобода! Будь моя власть, я отпустил бы на волю даже всех птичек, изображенных на пуговицах моего мундира.

И о чудо! Чирикая тоненькими голосами и сверкая крохотными золотыми крылышками, птички дружной стаей спорхнули с его груди и улетели. Все жители Зеленой Звезды в полном составе пошли на берег провожать Дикси, глобусного человечка и Блэка. Губернатор приказал сдвинуть в море один из серебряных домиков — раковину. Они сели в нее и поплыли.

Под рокот и шум волн Дикси не заметала, как они приехали домой.

Зима кончилась, и в один из первых весенних вечеров глобусный человечек появился снова.

— Давай, Дикси, — сказал глобусный человечек, — поедем в Голландию. Там теперь цветут тюльпаны, и это самая прекрасная пора.

— Как я счастлива побывать в новой стране, — сказала Дикси, — интересно, какие там дети?

— Дети повсюду те же, — отвечал глобусный человечек, — да ты увидишь сама.

Они вошли в глобус. Глобусный человечек нажал на рычажок, и вот они в Голландии.

— Приехали! — сказал глобусный человечек, открывая дверцу.

Вся местность была пересечена каналами, по которым тянулись нагруженные доверху баржи. Глобусный человечек объяснил Дикси, что если бы не эти каналы и плотины, море затопило бы всю страну. На холмах стояли ветряные мельницы. Молодые вертелись быстро и весело, как в танце, то направо, то налево, а старые с трудом поворачивали крылья: скрип-скрип. Гудел ветер, пшпп… шелестели зеленые кусты, которые росли по обеим сторонам каналов.

Паруса скользили по верхушкам кустов, и Дикси показалось, что корабли идут прямо по земле. Навстречу им, стуча деревянными башмаками, каких Дикси прежде никогда не видала, шли взрослые и дети. Женщины и девочки были в премиленьких белых чепчиках. Все приветливо с ними здоровались.